Жуков

Особое внимание Жуков уделил проведению широкомасштабной дезинформации противника. С вечера 12 августа началось строительство окопов и позиций на участках частей и соединений первого эшелона, причем было издано распоряжение «каждую ночь вести работы по укреплению и постановке проволочных заграждений, создавая полное звуковое впечатление забивки кольев и других оборонительных работ». Всем бойцам 13 августа были розданы памятки в обороне, а из района 36-й мотострелковой дивизии была дана ложная телеграмма, содержавшая сведения о подготовке оборонительных работ. Одновременно предписывалось с 2 часов ночи до 2 часов 45 минут с 14 по 17 августа передавать ложные сводки о проделанной работе по инженерному оборудованию местности. До 15 августа запрещалось проводить какие-либо сосредоточения на флангах. Выдвижение войск требовалось осуществлять только в ночное время под шум моторов. С целью приучить противника «к шуму моторов и гусеничному шуму, продолжать в центре, южнее горы Хамар-Даба, район центральной переправы демонстративные передвижения танков и тракторов до 16.8 включительно». Одновременно на участках 36-й и 82-й дивизий строились ложные мосты.

В плане операции содержались исчерпывающие указания по тыловому и материально-техническому обеспечению войск. К началу операции в районе боевых действий были созданы необходимые запасы: для наземных войск — до 6 боекомплектов и до 6 заправок горючего; для авиации — не менее 5 заправок для бомбардировщиков и 12–15 заправок — для истребителей. В Тамцак-Булаке для приема раненых развертывались дополнительные места на 1000 коек, а также еще один эвакуационный госпиталь.

В целях обеспечения устойчивого управления войсками связь командного пункта 1-й армейской группы с командирами соединений осуществлялась двойной системой проводов.

Политотделом группы было издано около 5 миллионов листовок-обращений к войскам противника на японском, монгольском и китайском языках. «Разбрасывались листовки с самолетов, преимущественно ночью, так как листовки, сбрасываемые днем, быстро изымались офицерством».[136]

«…Был воскресный день, — вспоминал Жуков. — Стояла теплая, тихая погода. Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них были в этот день далеко от своих войск: кто в Хайларе, кто в Ханчжуре, кто в Джанджин-Сумэ. Мы учли это немаловажное обстоятельство, принимая решение о начале операции именно в воскресенье».

20 августа в 5 часов 45 минут по позициям японских войск был нанесен массированный бомбовый удар, в котором участвовало свыше 200 бомбардировщиков под прикрытием свыше 300 истребителей. Затем в течение 2 часов 45 минут из более чем 200 орудий велась артиллерийская подготовка. За 15 минут до перехода в атаку пехоты и танков 45 бомбардировщиков нанесли повторный удар по противнику, а артиллерия сосредоточила огонь по его переднему краю обороны. В 9 часов советские войска совместно с монгольскими частями перешли в наступление. «Этот мощный налет авиации и огонь артиллерии, — отмечалось в отчете штаба 1-й армейской группы, — сразу подавил значительную часть артиллерийских и зенитных средств и уничтожил часть боеприпасов противника. Такая мощь удара, как и само наступление, оказались для японцев совершенно неожиданными. В результате упорного боя в течение 20 августа к исходу дня Южная группа овладела большими песчаными буграми 10 километрами юго-восточнее Номон-Хан-Бурд-Обо. 82-я и 36-я сд продвинулись на отдельных участках на 0,5–1 километр. Северная группа на правом фланге захватила пески в 4 километрах восточнее горы Баин-Цаган, левым флангом вышла к государственной границе. Продвижение в центре (против главной линии сопротивления японцев) было незначительным».[137] В центре не удалось добиться значительного успеха из-за сильно укрепленной обороны противника. В течение трех дней Центральная группа безуспешно штурмовала оборонительные позиции врага, и только 23 августа после тщательной подготовки удалось преодолеть его сопротивление.

Поначалу японцы не придали серьезного значения начавшейся операции советско-монгольских войск. «Противник, по-видимому, утром 20 сего дня перешел к наступательным действиям по всей линии, — отмечал в своем приказе командир 23-й пехотной дивизии Камацубара, отданном в 20 часов 20 августа, — и наступает наземными частями, взаимодействуя с бомбардировщиками и истребителями». Странным выглядит и его приказ от 22 августа, в котором он указывает, что «противник по-прежнему продолжает назойливое наступление в направлении обоих флангов» и требует, «громя на передних позициях противника», вести подготовку к последующему наступлению.