Читаем Жуков полностью

Для противодействия осуществлению плана „Цитадель“ противник располагает сейчас приблизительно 90 соединениями, находящимися к югу от линии Белгород — Курск — Малоархангельск. Наступление частей армейской группы юга встретит упорное сопротивление противника в глубоко эшелонированной и хорошо подготовленной главной оборонительной зоне с многочисленными зарытыми в земле танками, с сильными артиллерийскими и местными резервами. Основные усилия обороны будут сосредоточены в главном секторе Белгород — Тамаровка…

В настоящее время трудно предугадать, попытается или нет противник избежать угрозы окружения с помощью отхода на восток, которая последует за прорывом основных участков на линии Курск — Белгород — Малоархангельск…

В заключение необходимо отметить, что события указывают скорее на оборонительные, чем наступательные намерения противника. Это является совершенно безошибочным в отношении сектора фронта, занимаемого 6-й армией и 1-й бронетанковой армией. Можно предполагать, что в случае переброски подкрепления в район севернее фронта армейской группировки юга и с началом продвижения стратегических резервов к линии фронта или их слияния в более крупные соединения наступательные действия противника станут более реальными, однако и при этом условии противнику не удастся даже предупредить выполнение нами плана „Цитадель“…»[349]

Наш резидент также указывал, что название «Цитадель» относится к готовящейся операции по прорыву обороны советских войск в районе Курск — Белгород, а не к городу Великие Луки, как это предполагалось ранее.

Сталин поручил Василевскому и Антонову разработать всю документацию по принятому плану, чтобы в начале мая еще раз обсудить его. А Жукову предстояло 18 апреля вылететь на Северо-Кавказский фронт, войска которого вели ожесточенные бои по ликвидации таманской группировки противника, его 17-й полевой армии.

На Северо-Кавказском фронте Жуков сразу же выехал в войска, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой в 18-й и 56-й армиях. По его указанию было нанесено несколько массированных ударов авиацией по боевым порядкам и аэродромам противника. В результате немецкие войска прекратили активные боевые действия на участке десантной группы 18-й армии. Из-за неудовлетворительной готовности 56-й армии к наступательным действиям Жуков на несколько дней перенес срок начала ее наступления. По его инициативе в 9-й и 37-й армиях началось формирование специальных отрядов из числа добровольцев для перехода через плавни и захвата плацдармов на берегах рек Курка и Кубань. Все эти мероприятия были 24 апреля утверждены Сталиным.

29 апреля войска Северо-Кавказского фронта возобновили наступление. Главный удар севернее и южнее станицы Крымской наносила 56-я армия. В результате ожесточенных боев 4 мая станица была освобождена, но для развития наступления сил уже не было. Не удалось добиться успеха и на других участках. В начале июля активные действия в полосе Северо-Кавказского фронта прекратились, и его войска повсеместно перешли к обороне.

В первой половине мая Жуков вернулся в Москву и вновь включился в подготовку плана летней кампании. Все виды разведки подтверждали его предположения о намерениях немецкого командования в ближайшее время перейти в наступление в районе Курска. Сроки назывались самые скорые. Сначала штабы Центрального, Брянского, Воронежского и Юго-Западного фронтов были предупреждены Ставкой о том, что удары на орловско-курском или белгородско-обоянском направлении следует ожидать 10–12 мая.[350] Затем в войска пошла директива с новыми сведениями, полученными от агентурной разведки: немцы намечают начать наступление на нашем фронте в период 19–26 мая.[351]

При этом некоторые командующие фронтами продолжали сомневаться в целесообразности преднамеренной обороны. Особую активность проявлял командующий Воронежским фронтом генерал Ватутин, который, не отрицая оборонительных мероприятий, настойчиво пытался убедить Сталина и Василевского в необходимости нанесения упреждающего удара по белгородско-харьковской группировке противника. В этом его поддерживал член Военного совета фронта Н. С. Хрущев. Сталин приказал тщательно проработать и такой вариант. Но Жуков, твердо уверенный в своей правоте, отстаивал ранее разработанный план. Его точку зрения разделяли Василевский, Антонов и другие сотрудники Генерального штаба.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии