Жуков против Гальдера

Казалось бы, настало время строго спросить с начальника Генерального штаба и командующего Юго-Западным фронтом за бессмысленную потерю тысяч танков и многих десятков тысяч людей. Но это сделано не было.

Позже оставшиеся в живых военачальники всячески оправдывали свои действия в районе Дубно в июне 1941 года. Так, бывший начальник оперативного управления Юго-Западного фронта, а в последующем Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян в книге «Так начиналась война» пишет: «Рано утром 8-й механизированный корпус генерала Рябышева атаковал врага силами 12-й и 34-й танковых дивизий под командованием генерала Т.А. Мишанина и полковника И.В. Васильева… Перевес в силах был на стороне противника, но он не выдержал удара советских танков, попятился. Генерала Д.И. Рябышева, его заместителя по политчасти бригадного комиссара Н.К. Попеля и командиров обеих дивизий видели в этот день в самом пекле боя. Возглавляемые ими войска 10 километров гнали фашистов, с ходу овладели местечком Лешнево, захватили там большие немецкие обозы. Фашистское командование бросило против советских войск крупные силы авиации и все резервы, оказавшиеся под рукой. Наши танки подошли к самому Берестечко, но дальше продвинуться не смогли.

Удар 8-го мехкорпуса оказался, к сожалению, изолированным. Сосед слева (15-й механизированный корпус. – В.Р.) не смог поддержать его…

Лишь к ночи стали известны результаты атак 9-го и 19-го мехкорпусов, наступавших с северо-востока. Получив приказ как можно быстрее нанести удар в общем направлении на Дубно, генералы Рокоссовский и Фекленко не стали ждать сосредоточения всех своих сил и двинули танковые дивизии в атаку…» [138]

Вспоминая это время, бывший командир 9-го механизированного корпуса, а затем Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский писал: «С горечью смотрел я на походе на наши старенькие Т-26, БТ-5 и немногочисленные БТ-7, понимая, что длительных боевых действий они не выдержат». (Напомним, что этот корпус был полностью укомплектован личным составом, имел свой артиллерийский полк – 24 орудия калибра 122 и 152 мм – и 316 танков.)

Размышляя о причинах неудачи контрудара, К.К. Рокоссовский писал: «У меня создалось впечатление, что командующий фронтом и его штаб в данном случае просто повторили директиву Генштаба, который конкретной обстановки мог и не знать. Мне думается, в этом случае правильнее было бы взять на себя ответственность и поставить войскам задачу, исходя из положения, сложившегося к моменту получения директивы Генерального штаба».

Взваливая вину на погибшего командующего Юго-Западным фронтом М.П. Кирпоноса, маршал К.К. Рокоссовский явно кривит душой. Когда он писал свои мемуары, он хорошо знал, что начальник Генерального штаба Г.К. Жуков с 23 по 26 июня 1941 года находился в штабе Юго-Западного фронта и непосредственно руководил действиями его командующего.

К. К. Рокоссовский – командир 9-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта

Командир 8-го механизированного корпуса генерал Д.И. Рябышев (932 танка, в том числе 70 КВ и 100 Т-34, 141 орудие, 30 тысяч человек личного состава) об этом контрударе в своих воспоминаниях пишет: «25 июня к 15 часам передовые отряды корпуса достигли города Броды, а к исходу дня сосредоточились в указанном районе и главные силы корпуса. Здесь мы подвели итоги нашего четырехсуточного напряженного 500-километрового марша по дорогам войны. Итоги были нерадостными: большое количество танков старых конструкций вышли из строя и не смогли достичь района сосредоточения. Танки Т-35, например, все были оставлены на маршрутах движения…

В Бродах противника не оказалось, но и наших войск там не было. Из штаба фронта мы не получили никаких сведений о противнике. Не было также информации о соседях слева и справа. Мы не знали, с кем будем взаимодействовать и какие авиачасти должны поддерживать боевые действия соединений корпуса…» [139]

Из этих воспоминаний видно, в каком состоянии находился 8-й механизированный корпус, прибыв в исходный район для проведения контрудара, и как определялись ему боевые задачи. Любому мало-мальски грамотному в военном отношении человеку ясно, что начинать контрудар в такой обстановке невозможно. Но генерал Д.И. Рябышев почему-то упускает такой важный факт, что в то время в корпус лично прибыл начальник Генерального штаба РККА Г.К. Жуков, который был обязан не только ввести командира корпуса в обстановку, но и утвердить его решение.

Мы знаем, что контрудар и этого соединения завершился неудачей. Частично причину этой неудачи выявил и описал в своих воспоминаниях начальник политотдела 8-го механизированного корпуса Н.К. Попель. Он пишет, что, пока генерал Д.И. Рябышев соображал, как лучше выполнить приказ о проведении контрудара на Дубно, в корпус прибыл член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Н.Н. Вашугин.

«Он шел, подминая начищенными сапогами кустарник, прямо на Рябышева. Когда приблизился, посмотрел снизу вверх в морщинистое скуластое лицо командира корпуса и сдавленным от ярости голосом спросил:

– За сколько продался, Иуда?