Жуков против Гальдера

Минуты через три к телефону подошел И.В. Сталин.

Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Я слышу его дыхание.

– Вы меня поняли?

Опять молчание.

Наконец И.В. Сталин спросил:

– Где нарком?

– Говорит с Киевским округом по ВЧ.

– Приезжайте в Кремль с Тимошенко. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро» [83].

Несколько по-другому описывает последнюю мирную ночь начальник института Военной истории и советник Б.Н. Ельцина генерал-полковник Д.В. Волкогонов в своем труде «Триумф и трагедия». В частности, он пишет: «В 3 часа ночи Сталин устало смотрел из окна своего бронированного автомобиля на безлюдные улицы. Он еще не знал, что немецкие самолеты уже летят бомбить советские города и аэродромы, что экипажи немецких танков выводят свои машины на исходные позиции, что гитлеровские генералы все чаще смотрят на циферблаты своих часов. Их стрелки приближаются к роковой отметке. Но едва Сталин стал засыпать, разложив постель на диване в своем кабинете на даче, где он работал и отдыхал, в дверь осторожно постучали. Стук больно отозвался в сердце: Сталина никогда не будили. Должно быть, произошло самое худшее. Неужели он просчитался? Сталин вышел. Начальник охраны доложил:

– Генерал армии Жуков просит вас, товарищ Сталин, по неотложному делу к телефону!

Сталин подошел к аппарату.

– Слушаю…

Жуков коротко доложил о налетах вражеской авиации на Киев, Минск, Севастополь, Вильнюс, другие города. После доклада начальник Генерального штаба переспросил Сталина:

– Вы меня поняли, товарищ Сталин?

Сталин молчал. А из трубки вновь последовал вопрос:

– Товарищ Сталин, вы меня поняли?

Было четыре часа утра 22 июня 1941 года. Началась Великая Отечественная война…»

Далее Г.К. Жуков пишет, что «в 4 часа 30 минут утра все вызванные члены Политбюро были в сборе в кабинете И.В. Сталина. Меня и наркома пригласили в кабинет…»

Происходит некоторое несоответствие с Журналом посещений И.В. Сталина в его кремлевском кабинете. В соответствии с этим документом, первые посетители (В.М. Молотов, Л.П. Берия, Л.З. Мехлис, С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков) вошли в кабинет вождя только в 5 часов 45 минут). К тому времени агрессия Вооруженных сил Германии против Советского Союза продолжалась уже два часа, и доклады об этом поступили со всех западных военных округов, по линии НКВД и от флота. В этих условиях прямой обязанностью начальника Генерального штаба было отдать приказ о передаче сигнала боевой тревоги. Но, как ни странно, Г.К. Жуков этого не сделал. Он терпеливо дождался, пока вместе с С.К. Тимошенко будет принят Иосифом Виссарионовичем в Кремле, и оставил следующие впечатления об этом первом военном совещании:

«И.В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку. Он сказал:

– Надо срочно позвонить в германское посольство.

В посольстве ответили, что граф Шуленбург просит принять его для срочного сообщения.

Принять посла было поручено В.М. Молотову.

Тем временем первый заместитель начальника Генерального штаба генерал Н.Ф. Ватутин передал, что сухопутные войска немцев после сильного артиллерийского огня на ряде участков северо-западного и западного направлений перешли в наступление.

Через некоторое время в кабинет быстро вошел В.М. Молотов:

– Германское правительство объявило нам войну.

И.В. Сталин опустил голову и глубоко задумался.

Наступила длительная пауза.

Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.

– Не задержать, а уничтожить, – уточнил С.К. Тимошенко.

– Давайте директиву, – сказал И.В. Сталин.

В 7 часов 15 минут 22 июня директива наркома обороны № 2 была передана в округа…» [84]

И опять неточности. Первая: среди приглашенных в кабинет И.В. Сталина в 5.45 генерал Н.Ф. Ватутин не значится. Но вполне допускается, что он в то время сопровождал Г.К. Жукова и находился в приемной. Вторая: докладывать обстановку И.В. Сталину должен был лично начальник Генерального штаба Г.К. Жуков, а не ограничиваться репликами. Третья: утром 22 июня Г.К. Жуков находился в кабинете И.В. Сталина с 5.45 до 8.30 (почти три часа!). Непонятно, чем там занимался начальник Генерального штаба в то время, когда рушились советские границы и должен был вводиться в действие план их прикрытия?

Объясняя свое бездействие в это время, Г.К. Жуков пишет: «Генеральный штаб… не мог добиться от штабов округов и войск правдивых сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное командование и Генеральный штаб в затруднительное положение».