Жуков. Маршал жестокой войны

Представители Ставки, располагая всеми данными о возможностях, замысле и планах Верховного Главнокомандования, оказывали существенную помощь командующим фронтами в выработке и принятии наиболее правильных оперативных решений, вытекающих из общего плана стратегической операции. Большую работу они проводили по разрешению на месте сложных вопросов стратегического взаимодействия между фронтами, видами Вооруженных Сил и родами войск, исходя из общего замысла Ставки на операцию. И конечно, командующие войсками фронтов получали от них помощь в обеспечении войск всем необходимым для выполнения задач. При подготовке и при проведении операции у командования фронтов возникало немало вопросов, требующих компетенции Верховного Главнокомандования и Наркомата обороны. При участии представителя Ставки они решались значительно быстрее.

В ходе осуществления операции представители Ставки также обращались в Генштаб. Вопросы были разные, но чаще всего интересовались, как обстоит дело с ходом выполнения задач соседними фронтами, с резервами, с поступлением в распоряжение командующих фронтами боевой техники, и особенно боеприпасов и горючего.

Все доклады представителей Ставки Верховному Главнокомандующему обязательно поступали в Генеральный штаб и докладывались И. В. Сталину. В свою очередь, Генеральный штаб считал своим долгом и обязанностью оказывать представителям Ставки постоянную практическую помощь в их работе.

Кроме ежедневных докладов Ставка не требовала от своих представителей в войсках никакой отчетности. Но ежедневные доклады о проделанной работе за сутки и с предложениями по ходу военных действий являлись обязательными. И. В. Сталин, как я уже отмечал, строго взыскивал за то, если представитель Ставки задержится с присылкой доклада хотя бы на несколько часов.

Итоговые доклады по операции, как правило, с участием представителей Ставки и командующих фронтами, готовились Генеральным штабом.

Функции представителя Ставки не были неизменными. До июля 1944 года на нем, как уже говорилось ранее, лежала обязанность оказывать помощь командованию фронтов в подготовке и проведении операции, а также в налаживании четкого и постоянного взаимодействия фронтов и видов войск. Ни Г. К. Жуков, как заместитель Верховного Главнокомандующего, ни я, как начальник Генерального штаба и заместитель наркома обороны, ни тем более другие представители Ставки не имели права принимать в ходе операции какое-либо новое принципиальное решение, проводить его в жизнь без санкции Верховного Главнокомандующего.

И, более того, если представитель Ставки видел необходимость усилить войсками один фронт за счет другого, даже в том случае, когда речь шла всего лишь об одной дивизии или о каком либо специальном соединении, он не мог этого сделать без разрешения Верховного Главнокомандующего. А если такие попытки и были, то, как правило, командующий фронтом, у которого намеревались взять войска, сейчас же звонил Сталину, возражал и жаловался, что его «грабят». Не мог представитель Ставки самостоятельно изменить в интересах проводимой операции и установленные Ставкой разграничительные линии между фронтами.

Изменения в функциях представителей Ставки произошли в период Белорусской операции, когда Ставка поручила Г. К. Жукову не только координировать действия 2-го и 1-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов, но и руководить ими, а мне то же самое было поручено в отношении войск 3-го Белорусского, 2-го и 1-го Прибалтийских фронтов. В связи с этим объем наших обязанностей, как представителей Ставки, а вместе с тем и ответственность значительно возросли.

После расширения прав представитель Ставки просто приказывал провести необходимую переброску войск, и приказ выполнялся. Так же просто решались и другие вопросы в интересах проводимой операции. Расширение функций представителей Ставки позволило повысить конкретность и оперативность стратегического руководства войсками.

* * *

В оценках деятельности представителей Ставки имеются и отрицательные. Некоторые из командующих войсками фронтов говорили, правда уже после войны, что представители Ставки являлись чуть ли не лишним звеном в системе стратегического руководства вооруженной борьбой и будто бы лишь усложняли их работу. В таких утверждениях, по моему мнению, отсутствует должная объективность.

Значение института представителей Ставки определяется не только тем, что они оказывали помощь в проведении стратегических операций на решающих направлениях, хотя это само по себе очень важно и вряд ли можно всерьез не соглашаться с таким мнением. Представители Ставки играли также большую роль в неуклонном претворении замысла и всего плана операции, в подчинении интересов того или иного фронта общим интересам успешного проведения операции, задачам Верховного Главнокомандования.