Жуков

— Французское правительство Даладье и английское правительство Чемберлена не хотят серьезно влезать в войну с Гитлером. Они все еще надеются подбить Гитлера на войну с Советским Союзом. Отказавшись в 1939 году от создания с ними антигитлеровского блока, они тем самым не захотели связывать руки Гитлеру в его агрессии против Советского Союза. Но из этого ничего не выйдет. Им придется самим расплачиваться за недальновидную политику.

* * *

Расплата началась 10 мая 1940 года — вермахт открыл наступление на Западе. За полтора месяца повержена Франция, Англия оказалась в одиночестве перед победоносной Германией и вступившей в войну Италией. Радио Берлина гремело бравурными маршами я разносило хвастливо-трескучие сводки ставки фюрера.

Известия с Запада жадно ловил Г. К. Жуков, он внимательно изучал ход боевых действий на полях Франции. Мир был потрясен, гитлеровским «блицкригом» — «молниеносной войной». Радио и газеты капиталистических стран, панически описывая внешнюю сторону событий, ужасались: под оглушительный вой сирен, пикирующих бомбардировщиков немцы танковыми клиньями рассекали оборону англо-французских войск. Механизированные колонны, не обращая внимания на фланги, рвались только вперед, неся смерть и смятение. С неба сыпались германские парашютисты. А в тылу противников Германии, что было совсем непостижимо, действовала пресловутая «пятая колонна»…

Кадровый военный, каким был Жуков, не предавался эмоциям и не очень думал о неких диверсантах, он смотрел в корень дела — в чем основа стратегии и тактики вермахта, в чем его сила? Недобрая усмешка пробегала по его лицу, когда ему попадались снимки тех, кто разогнал французские и английские войска: пустоглазые парни в куцых мундирах мышиного цвета, с автоматами. Из коротких голенищ торчат запасные обоймы, на головах знакомые ему по фронту той войны каски омерзительной формы. Каждый из них ничто, но вместе — победители! И эти принудили и скорой капитуляции Францию, почитавшую себя первейшей военной державой Европы!

Может быть, какая-нибудь особая техника? Да нет. У французов и англичан как танки, так и самолеты не хуже, да их не меньше. Но вот у немцев сосредоточиваются они на избранных направлениях и наваливаются массой, ломящейся только вперед без оглядки.

Постепенно картина прояснялась — немцы всегда полагались на внезапность, они сеяли панику, которая далеко обгоняла их наступавшие войска. Это подкреплялось большой организованностью и дисциплиной. Немецкий педантизм, граничивший с шаблоном, запал в память Жукову со времен первой мировой войны.

Но тогда мотор еще не был основой военной техники. Отсюда внезапность… К ней нужно готовить войска.

Никто из наших военачальников не сомневался, что очень скоро придется столкнуться в бою с вермахтом. Война неумолимо надвигается.

Советские командующие, и Жуков первый среди них, понимали, что биться придется с самой сильной армией капиталистического мира, беспредельно жестокой, с очень опытным офицерским корпусом. Любое улучшение условий для развертывания Красной Армии — во благо!

Большое удовлетворение командование Киевского особого военного округа (КОБО) испытало от разрешения политическими методами давней несправедливости — боярская Румыния после длительных переговоров убралась из захваченных ею земель — Бессарабии и Северной Буковины. Румынские войска должны были отходить по двадцать километров в сутки и такими же темпами продвигаться Красная Армия. Было условлено, что никакого имущества с освобождаемой территории румыны не должны забирать с собой. Выяснилось, однако, что они тащили с собой все, что можно вывезти.

Жуков приказал пресечь грабеж. Две воздушно-десантные бригады были выброшены на рубеже реки Прут и захватили все мосты. Одновременно две танковые бригады, совершив 200-километровый марш, обогнали отходившие румынские войска и вышли в районы десантирования почти одновременно с приземлением наших войск. «Среди румынских частей, местных властей, всех тех, кто стремился скорей удрать в Румынию, поднялась паника, — писал Жуков. — Офицеры, оставив свои части и штабное имущество, также удирали через реку. Короче говоря, королевские войска предстали перед советскими войсками в крайне плачевном состоянии и продемонстрировали полное отсутствие боеспособности».

В Москве румынский посол бросился с пламенным протестом в Наркоминдел, жалуясь на «высадку» с воздуха танков на реке Прут. Сталин по телефону объяснился с Жуковым, который рассказал, как было дело. Что до танков, то, увы, ответил Жуков, «мы не имеем еще таких самолетов. Очевидно, отходящим войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Красная Армия встала на Пруте, укрепив наши позиции в предвидении войны.