Жук<br />(Том I)

— Да… Вы прощаете меня? Тогда даруйте мне безоговорочную уверенность в этом, наделив правом протанцевать с вами танец, пропущенный мной накануне.

Она поднялась. К нам подошел человек, незнакомый мне: Дора считалась одной из самых желанных в Англии невест — за ней давали миллион.

— Это мой танец, мисс Грейлинг, — сказал он.

Она посмотрела на него со словами:

— Вы должны меня извинить. Боюсь, я допустила ошибку. Совершенно забыла, что этот танец обещан другому.

Я никогда не думал, что она способна на подобное. Дора взяла меня под руку, и мы ушли, оставив кавалера недоуменно смотреть на нам вслед.

— Вот сейчас страдает он, — прошептал я ей, закружившись по зале: вальсировать она мастерица!

— Неужели? А вчера страдала я… и мне не хотелось бы пережить такое опять. Для меня танец с вами значит многое. — Она густо покраснела, добавив, будто невзначай: — В наши дни мало кто из мужчин по-настоящему хорошо танцует. Наверное, мне так кажется, потому что вы превосходный танцор.

— Благодарю.

Вальс закончился, и мы укрылись в обставленном специально для это бала уголке на балконе. Там мы разговорились. В мисс Грейлинг есть нечто располагающее к откровенности и заставляющее раскрыть перед ней душу: я и сам не заметил, как начал рассказывать о своих планах и проектах — и не каких-то там, а о последней задумке, которая в конце концов должна была привести к молниеносному уничтожению целых армий. Дора слушала меня с удивительной увлеченностью.

— Честно говоря, на пути к воплощению подобных идей стоит не теория, а практика: такое легко доказать на бумаге или организовать малую демонстрацию в лаборатории; то, чего действительно не хватает в моей ситуации, так это настоящего испытания в полную мощь. Если бы я, например, мог отправиться со своей установкой в южноамериканские леса, где почти нет людей, но много животных, то вскоре смог бы сразу показать все преимущества моего изобретения.

— Так что же вы не едете?

— Подумайте, сколько это будет стоить.

— Я полагала, вы считаете меня своим другом.

— Я надеялся, что так и есть.

— Тогда почему вы не позволите мне помочь вам?

— Помочь мне?.. Как?

— Я могу одолжить вам денег на испытания в Южной Америке: кажется, от такого вложения стоит ожидать хорошей отдачи.

Я заерзал.

— Вы, мисс Грейлинг, очень добры ко мне.

Она ответила мне довольно холодно:

— Умоляю, не глупите!.. Я прекрасно вижу вашу заносчивость, хотя вы и пытаетесь оставаться как можно более деликатным.

— Мисс Грейлинг!

— Понимаю, с моей стороны было опрометчиво предлагать помощь, когда вы о ней не просили; вы достаточно ясно дали мне это заметить.

— Уверяю вас…

— Ах, оставьте. Конечно, окажись на моем месте мисс Линдон, все было бы иначе; она, по крайней мере, получила бы вежливое объяснение. Но куда нам до мисс Линдон.

Я опешил. Эта вспышка выглядела вопиюще необоснованной; я не имел ни малейшего понятия, что дурного успел сделать или сказать; страстность мисс Грейлинг поражала — и была так ей к лицу! — никогда ранее эта девушка не казалась мне настолько хорошенькой, поэтому я просто уставился на нее, не в силах совладать с собой. А она продолжала — так же беспричинно:

— Вот идет мой следующий кавалер — не могу же я отказывать всем подряд. Надеюсь, я не нанесла вам непоправимой обиды и вы согласитесь еще раз со мной потанцевать?

— Мисс Грейлинг!.. Я буду вне себя от счастья. — Она протянула мне бальную книжку. — Где я могу написать свое имя?

— Ради вашего же спокойствия, вам лучше выбрать танец как можно ближе к концу бала.

— Кажется, они все заняты.

— Это неважно; вычеркните любое имя и поставьте вместо него свое.

Это давало мне почти полную свободу действий. Я записался через два вальса и даже не потрудился спросить, чье место займу.

— Мистер Атертон, это вы?! — вдруг раздался голос.

Она — да, это была она. Марджори! И только я ее увидел, как понял, что на земле иных женщин для меня не существует; один лишь взгляд в ее сторону заставил кровь забурлить в венах. Повернувшись к своему спутнику, мисс Линдон кивком позволила ему уйти.

— У вас тут есть свободное местечко?

Она опустилась на стул, на котором мгновение назад сидела мисс Грейлинг. Я сел рядом. Она посмотрела на меня смеющимися глазами. Я же оцепенел от волнения.

— Вы не забыли, как вчера вечером я говорила вам, что мне может понадобиться ваша дружеская помощь в дипломатическом вмешательстве? — Я кивнул, чувствуя, что зря она мне об этом напомнила. — Так вот, время пришло — или, по крайней мере, вот-вот настанет. — Она замолчала, а я не сделал ничего, чтобы облегчить ей задачу. — Вы знаете, каким неразумным может быть мой папа.

Я знал — большего упрямца, чем Джеффри Линдон, в Англии не сыскать; да и, в некотором смысле, большего тупицы тоже. Но все равно я не был готов сказать такое его дочери.

— Сами видите, как нелепо он придирается к… Полу.

Мне понравилось, что она замешкалась, прежде чем назвать этого человека по имени; но когда она все-таки назвала, нежность в ее голосе ужалила меня, как овод. Выбрать меня среди всех людей на земле, чтобы… вот так произнести это имя, было настолько… по-женски.