Жрец Тарима

Караванщики дрались отчаянно и умирали один за другим, под натиском превосходящего их противника. Даже лошади заразились безумием людей, кусая и давя копытами всех, кто только попадался у них на пути, не разбирая своих и чужих.

Конан тоже рубил и колол, пока вдруг неожиданно не остался совсем один среди стонущих изувеченных людей, корчащихся на песке. Он издал свой боевой клич, и вызов был услышан. От ближайшей группы намертво сцепившихся воинов отделился огромный шемит в разодранном халате и с громким криком бросился на киммерийца. Глаза разбойника налились кровью, изо рта текла пена и падала ему на голую грудь, разорванные полы халата, словно крылья, развивались за его широкой спиной.

Варвар отступил в сторону и нанес рубящий удар в незащищенный живот шемита. С захлебывающимся стоном разбойник перелетел через меч и неподвижно рухнул у ног киммерийца.

Следующих двоих Конан просто скосил, как траву, и замер с поднятым над головой окровавленным мечом, готовый отразить новую атаку.

Но охотников помериться с варваром силой больше не нашлось.

К великому изумлению и разочарованию киммерийца бандиты спешно отступали.

Они так торопились спастись, что готовы были бежать пешком, забыв о лошадях, которых во множестве бродило по разоренному лагерю. Но их никто не собирался преследовать, даже воинственные хауранцы. Немногие оставшиеся в живых защитники просто попадали на песок от усталости и бесчисленных ран.

Конан увидел Мерову, склонившуюся над окровавленным телом Варуха и поспешил к ним. — Жив? — еще издали спросил варвар. Варух с трудом приоткрыл один глаз и посмотрел на киммерийца, вторая половина лица была превращена в ужасное месиво. Шемит счастливо улыбался.

В это время призывно запел Товий, собирая верующих на утреннюю молитву. Шатаясь, превратившиеся в тени люди, потянулись к жрецу. Четверо подняли Варуха на руки и понесли с собой.

С ними ушла и принцесса, лишь раз оглянувшись на Конана через плечо.

Хауранцы тоже зашевелились и занялись привычным грабежом. Они не резали больше больших пальцев с рук убитых врагов, на шнурках уже не оставалось свободного места.

Киммериец подошел к сваленным в кучу тюкам с товаром. Здесь битва кипела с особой силой, тела павших громоздились друг на друга стеной. Конан видел с какой лютой ненавистью дрались за мешки разбойники и с каким упорством защищали свой груз караванщики, преимущественно шемиты. Варвар долго смотрел на тюки и, наконец, решился.

Коротко блеснул меч, и сталь распорола холщовую ткань вместе с опутавшими тюк веревками. Из рваной прорехи хлынул серым потоком песок.

Конан подставил под струю раскрытую ладонь и, набрав целую пригоршню серого вещества, поднес его поближе к глазам. То, что это была не соль, варвар увидел сразу.

«О, Кром! Да это же обычная земля!» Варвар был озадачен. Глубоко задумавшись, он медленно перевернул ладонь и, словно завороженный, смотрел, как тонкая струйка серого праха смешивалась с горячим песком, мотнул головой и решительно направился к шатру Варуха.

Пришлось немного подождать, пока не закончился молебен. Шемиты унесли вождя в его палатку, туда же ушла принцесса. Остальные расселись на корточках у входа и стали ждать.

— Конан? — Варвар и не заметил проходившего мимо Товия. Его всегда удивляло, как слепой жрец безошибочно узнавал всех по именам.

— Да, это я, — нетерпеливо буркнул он в ответ.

— Ты, кажется, чем-то встревожен? Хочешь поговорить с Варухом? — участливо спросил Товий. — Боюсь, это сейчас невозможно… Могу ли я его заменить?

— Можешь, — тут же накинулся на него варвар. — Что за дрянь вы везете в тюках? Это вовсе не соль.

— Как ты об этом узнал?! — заволновался жрец.

— Я распорол один из них и…

— Умоляю, потише! — Товий на ощупь нашел руку варвара и крепко сжал. — Не дай создатель, чтоб кто-нибудь тебя услышал. Пойдем в мою палатку и там поговорим.

Заговорщический тон жреца насторожил киммерийца и разбудил любопытство. Они прошли к шатру слепого. Жрец пропустил киммерийца вперед и плотно задернул за собой полог.