Жорж Сименон - Жизнь и творчество

Шрайбер Э Л Жорж Сименон - Жизнь и творчество

Шрайбер Э.Л.

Жорж Сименон: Жизнь и творчество.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сименон больше не пишет романов. На желтом конверте как память о них сохранился план романа "Оскар", которому не суждено было увидеть свет. Писатель навсегда покинул Эпаленж. Он поселился в Лозанне, в старинном домике на склоне холма, вблизи Женевского озера. Наружная застекленная дверь выходит в небольшой сад. Посреди аккуратно подстриженного зеленого газона возвышается громадный ливанский кедр. Он как бы охраняет этот уголок живой природы и домик писателя от обступивших их со всех сторон высотных зданий. Кедр облюбовали птицы. Сименон подолгу наблюдает за их повадками и с удовольствием прислушивается к неумолкаемому, веселому птичьему гомону. Очень светлая просторная комната на первом этаже служит хозяину кабинетом и спальней. Два глубоких кресла, письменный стол, кровать, телевизор. В большом камине в холодную погоду горят поленья, и, подобно комиссару Мегрэ, Сименон любит помешивать пышущие жаром угли. На камине несколько трубок и рядом с ними магнитофон. Он пришел па смену пишущей машинке. После того как Сименон перестал писать и в корне изменил свой образ жизни, для него началось новое существование. Достигнув семидесятилетнего возраста, пройдя сложный и трудный путь писателя и человека, Сименон, по его словам, научился дорожить немудреными человеческими радостями, а главное - вновь ощутил свою неразрывную связь с бытом и склонностями простых людей, среди которых он родился, провел детские и отроческие годы.

Но Сименон не принадлежит к тем, кто способен как улитка замкнуться в своем панцире и жить в обстановке покоя и домашнего уюта, отключившись от тревог и страстей большого мира. Неутомимый разведчик недр человеческой души, он без поиска существовать не может. "Этот поиск человека я начал еще в отрочестве и упрямо продолжаю до сих пор: это моя единственная страсть. Кое-кто способен рассказать о человеке в одном томе, а то и в нескольких фразах. Мне же понадобилось 214 томов, потому что я испытывал потребность создавать образы, которые становились бы все более и более человечными. Молчать я не могу, вот почему начиная с 13 февраля почти каждый день я говорю перед микрофоном". 1

Почувствовав, что он устал перевоплощаться в своих вымышленных героев, испытывать их мучительные переживания и вместе с ними бороться с судьбой, Сименон решил обратиться к анализу и пересмотру своей собственной жизни. Внимательный исследователь причин, определявших удел сотен художественных персонажей, он теперь откровенно, ничего не утаивая и не сглаживая, рассматривает свои поступки и по-иному оценивает различные явления прошлых лет, свои запутанные отношения с близкими людьми. Обогащенный многолетним жизненным опытом, он отправляется на розыски собственного "нутра", прослеживая длинный период, который отделяет журналиста Сима от писателя Сименона. "Всю жизнь я пытался понять людей,- утверждает он.- Удалось мне это или нет - будет видно. А вот теперь, вместо того чтобы наблюдать людей, как я это делал в течение стольких лет, я решил наблюдать самого себя. В общем потоке жизни я все равно, что капля воды. Вот почему я силюсь извлечь из моего скромного личного опыта уроки, которые можно применить и к другим. "Познай самого себя",- говорил Сократ. И, как я замечаю, это и есть самое трудное".2

Подробный самоанализ не оторван от происходящих за стенами дома писателя политических, социальных и культурных событий, за которыми он продолжает следить, чутко на них реагирует, обсуждает вслух перед микрофоном. Сименон по-прежнему пытливый свидетель, глубоко переживающий трагические потрясения своей эпохи. Как всегда его волнует участь простых людей, особенно молодежи, в этом неспокойном, беспощадном мире и их будущее. Вот почему современность остается в центре его интересов, раздумий, и личная тема постоянно переплетается с общественными проблемами.

"Письмо к моей матери" (1974) - первая из "устных" книг Сименона. Место действия - больничная палата в Льеже. Дни матери Сименона, которой исполнился 91 год, сочтены после тяжелой безрезультатной операции. Единственный вопрос, заданный ею сыну при встрече, которой суждено было стать последней: