Жорж - иномирец 4

Под словом «вообще» я понимал, что пора бы уже остановиться и заняться главным делом, вызывать на собеседование рабовладелицу и дать ей шанс искупить вину раскрытием секретов. Ляля забралась под ветви дерева и села рядом со мной, прислонившись к стволу дерева.

— Надо подождать с часок. Пусть великаны угомоняться, уйдут на свой остров. — Предложила она.

— Наши новые друзья могут им не позволить такой роскоши. — Змей внимательно уставился на гроздья орехов перед своим носом. — Как вы считаете, среди деревьев бывают иномирцы? — Внезапно спросил он, будто совсем не запыхался.

— С чего это вдруг тебе пришла на ум такая дикая мысль? — Спросил я, считая, что сейчас не время задаваться ненужными вопросами.

— Почему, дикая? Не гордыня ли это, думать, если у тебя есть ноги, то ты свободное существо и ходишь там, где хочешь? — Антош сорвал кончиками губ один орешек с грозди и попробовал его раскусить. — Крепкий, не по зубам.

— Это не гордыня, это констатация. Как может дерево перемещаться из мира в мир, если у него нет конечностей? — Поинтересовался я ироничным тоном.

— Когда я погружался в транс в последний раз мне почудилось, что я ощутил легкий сквознячок, совсем не такой, который оставляют иномирцы, попадающие сюда. Почти на грани, будто мне это все кажется. Но он был непрерывным, как не закрывающийся тоннель.

— Это могло быть и наваждением. — Решил я. — Ты же видишь, этот мир довольно странный, искусственный и тут могут быть аномалии в аномалии, устраивающие друг другу сквозняки. Вот я не ощутил ничего такого.

— Мне кажется, мы удалились от того места, где ощущался сквозняк.

— Ребята, так как быть с планом по привлечению аристократки? — Нетерпеливо поинтересовалась Ляля.

— Ничего не поменялось, просто нужно иметь запасные варианты. — Змей распластался у наших ног. — Надо быть готовыми к тому, что дамочка непростая и начнет качать права. Жорж, ты бил когда-нибудь женщин?

— Нет. — Я отмахнулся от его вопроса, словно он был заразным.

— Будь готов к тому, что придется это делать. Оружие свое не потеряли? — Поинтересовался он.

— Потерял, и даже и не помню, когда это произошло. То ли на болоте, то ли еще раньше. — Признался я.

— Я тоже не помню когда выронила свой пистолет. Отнеслась к этому с облегчением. Он меня пугал.

Антош тоже сидел без ошейника, к которому крепилась стреляющая палка.

— Да, уж, команда разудалых разбойников. — Произнес змей.

Мы отдышались, полежали в тихой дреме, ожидая, когда окончательно затихнет топот великанов.

— Ну, Ляля, давай, вызывай рабовладелицу. — Попросил Антош.

Моя жена настроилась, сконцентрировалась, вызывая в памяти все связанное с образом этой женщины, и резко дернула руками вперед. Рядом со мной появилась та самая аристократка, но почему-то в белом нижнем белье с воланами в районе коленок, талии и плеч и белом чепчике. Она уставилась на нас непонимающим сонным взглядом. Немая сцена длилась секунд десять, а потом дама начала истошно орать.

Глава 11

Дарик испытывал двоякие чувства к Кайтине. С одной стороны он понимал, что находится у нее в плену. Она заодно с похитителями и не желает отпускать его домой. Но с другой стороны видел, что Кайтна хороший человек. Женщина не стеснялась учиться у него компьютерной премудрости, смущалась, когда не понимала, вела себя неуверенно, когда у нее не получалось запомнить алгоритм действий. Дарик временами невольно чувствовал себя учителем, которому приходится учить не очень способного ученика.

К чести Кайтины она была упорной, и это давало плоды. А еще она обладала хорошим чувством юмора при полном отсутствии социальной гордыни.

— Да, теперь я вижу, что ты не хькош, а только похож на нас. Мы, знаешь ли, туповаты в обучении некоторым наукам. Хоть убей, не пойму, как ты все это запоминаешь?

— Я с двух лет сижу за компьютером. У меня до сих пор наушники веревочкой подвязаны, чтобы не спадали с головы. Сколько себя помню, столько времени компьютер со мной. Жаль, что вы не хотите прогуляться в те миры, где я живу. Я бы вас многому научил. — Дарик был уверен, прояви она благосклонность и верни его родным, Кайтину приняли бы как свою.

— Это неправильные разговоры, Дарик. Ты уникальный и твоя уникальность принадлежит твоему народу. Твои родители спрячут тебя из страха потерять снова, и ты вырастешь простым человеком, который ничего не будет знать о своем таланте.

— О каком таланте вы говорите? О том, что я натворил в интернате? Я об этом ничего не помню. Может быть, это был вообще не я, а мой отец, и мне соврали про то, что это была психограмма. — Дарик так осмелел в компании Кайтины, что не стеснялся говорить, о чем думал.

— Сегодня вечером к нам придут люди, которые проверят тебя на специальном оборудовании. Оно должно прояснить нам природу твоего умения. — Заявила женщина.

— Да что это за умение? Что я натворил? — Не выдержал очередных полунамеков мальчик.

Кайтина щелкнула тумблером под своим столом и наклонилась к Дарику.

— В гневе ты гнешь пространство, будто оно из бумаги. — Прошептала она.

— Как это, гну?