Жорж Бизе

15 июня страсть к парадам едва не оборачивается катастрофой. Возвращаясь с ипподрома Лонгшамп, где пятьдесят тысяч солдат продефилировали перед тремястами тысячами зрителей, ехали в сопровождении конного эскорта два экипажа. В одном — Наполеон III и русский царь Александр II с двумя сыновьями, в другом — Вильгельм, Бисмарк и двое людей из их свиты. Когда проезжали Большой Каскад, один из эскорта, Рембо, заметил в толпе человека, выхватившего пистолет из кармана. Всадник направил лошадь прямо на террориста, но тот успел сделать два выстрела. Одна пуля попала в ноздрю лошади, другая — в прическу какой-то дамы. Стрелявший был схвачен.

Повернувшись к русскому императору, Наполеон III сказал: «Я не знаю, кто совершил покушение, но если стрелял итальянец — то это в меня, а если поляк — то в вас».

— Обе наши судьбы — в руках Бога! — ответил ему Александр.

Стрелял поляк Березовский.

Впрочем, это досадное происшествие не испортило праздника. Организация выставки действительно впечатляет. «В течение нескольких месяцев, — свидетельствовал очевидец, — каменистая, неровная и пустынная местность вдруг преобразилась в цветущий прекрасный оазис. Явились ручьи, пруды, прекрасные старые деревья, редкие цветы, каскады, яркая зелень, громадное здание самой выставки и, по крайней мере, еще сорок других построек, более или менее замечательных в архитектурном отношении. От прежнего Марсова поля ничего не осталось под искусною рукою г. Барилле, главного распорядителя всех сооружений».

— Выставка прекрасно устроена, — иронически признает Жорж Бизе. — Там дешево кормят, ватерклозеты, рестораны (мне следовало бы начать с них), кабинеты для чтения и корреспонденции, музыка, иллюминация, кокотки и т. д. Предвидели все…Опера на 15-м представлении «Дона Карлоса» дошла до постыдных сборов! Комическая опера падает. Лирический театр бездействует! Видите, милый друг, рассчитывать не на что! Все надежды улетучиваются, рассеиваются… Будем ждать!

…В феврале был объявлен правительственный конкурс на сочинение гимна и торжественной кантаты. Под псевдонимом Гастон де Бетси, Бизе принял участие в этом увлекательном мероприятии.

«Гиро и я сдали сочиненных нами уродцев швейцару Императорской комиссии вчера до полудня, в пятницу 5-го, около половины одиннадцатого. Срок кончался в полдень. Швейцар встретил нас весьма развязно. «Ах, вот как! Все теперь стали музыкантами! Черт подери! Пора бы уж положить этому конец!» Я сухо ответил: «Я не больше музыкант, чем вы, уверяю вас, но один бедняга, которому я покровительствую, поручил мне этот пакет, и я прошу вас передать его точно по назначению». Еще до того, как моя тирада была закончена, он поклонился так низко, что поля его шляпы коснулись моих колен. Все его гости также почтительно поклонились, сказав в сторону — «он-то не музыкант». Общеизвестно, что в наше время если ты не музыкант, то ты или влиятельная особа, или привратник.

Тьфу, это уж чересчур!

Во всем этом доступном конкурсе можно легко затеряться и остаться незамеченным. А было бы весьма обидно трудиться в поте лица и остаться неоцененным».

В связи с этим Бизе по секрету сообщил секретарю жюри конкурса Эрнесту Л'Эпину названия:

Гиро. Гимн — «Мир земле и слава небу» (Ламартин)

Кантата — «У ног его века потоком льются» (Ламартин)

Бизе. Гимн — «Всегда победа похвалы достойна» (Ариосто)

Кантата — «Я буквы слил в слова и укрепил тем память, мать всех наук и душу жизни» (Эсхил. Прометей).

Премию, однако, получил Сен-Санс.

— Сен-Санс написал свою кантату на английской бумаге, — смеется Бизе, — он замаскировал свою рукопись, и эти господа вообразили, что премируют иностранца!!! — Именно прекрасной фуге для двух хоров Сен-Санс обязан получением премии, чему я очень рад. Впрочем, жюри… болтает всюду, что произведение Сен-Санса замечательно, что оно свидетельствует о необычайной симфонической одаренности, доказывая в то же время, что его автор никогда не будет драматургом!.. О, человечество!

Он написал Сен-Сансу:

— Тысячу поздравлений, старина. Сожалею, что не принял участие в конкурсе. Тогда бы я имел честь оказаться побитым вами.

Кантата Сен-Санса получает премию — но ее не исполняют! Дело в том, что Россини, не пожелавший подорвать свою репутацию возможной неудачей в состязании, лично вручил императору партитуру собственного изготовления, не без издевки написав на манускрипте: «Наполеону III и доблестному французскому народу. Гимн в сопровождении оркестра и военной музыки для баритона (соло), первосвященника, хора прелатов, хора трактирщиц, солдат и народа. В заключение танцы, колокольный трезвон, барабаны и пушки. Извините за малость!»