Жоэль и Поль

– Не могу сказать, что мне приятно познакомиться, Вы вломились в мой дом без спросу, и ведете себя более чем вызывающе.

– Успокойся. Пора выгнать твоего друга, а нам спокойно поговорить. У вас тут, между прочим, уютно, ровно так мне и описывали это место.

– Какого друга? Что тут происходит?

Человечек отвлекся от созерцания дома и, подойдя вплотную к Жоэль, взял ее руки в свои крохотные ладошки. Он посмотрел в ее медовые глаза и убаюкивающим тоном начал свое пояснение.

– Ты целый день занята не тем, чем следует. Ты ведь знаешь это, милая? Таа-а-ак! Ты недавно встретилась с американкой, миловидной блондинкой, верно? Та-а-ак! Ты ведь чувствуешь, что пора начать путь, пора искать Поля, верно? Та-а-ак! Значит, об этом мы и будем говорить.

Жоэль покорно кивала головой, понимая, что предстоит еще одно потрясение и она все-таки должна поверить во все происходящее.

Человечек подвел Жоэль к дивану, сам сел на край и, потянув Жоэль за руку, усадил ее рядом. Жоэль едва ли присела, у нее захватывало дух, и она была готова услышать, что угодно.

Что общего могли найти Акира и американка? Какая тут была взаимосвязь? Эта мысль никак не укладывалась в голове Жоэль на протяжении всего разговора. Она действительно стала замечать изменения в городе, стала замечать, как цвета и тени подстраиваются под ее настроение, но предпочла отнести эти домыслы к банальному самообману, параноидальным мыслям. Как можно было поверить в то, что Париж создан для нее, или будто он пренебрегает всеми жителями и гостями и посвящает все свои полости ей, одной лишь Жоэль?

– Ты не можешь не чувствовать. Точнее, я уверен, что тебе известно, пусть и подсознательно, что пришло время для самых серьёзных открытий, а ты пытаешься отложить прибытие собственного поезда.

– Я просто не понимаю. Я не понимаю, что мне делать…

– Делать – правильное слово. Надо делать, а не сидеть дома с безобразным чудищем и упускать хвост бегущего времени.

– А что же делать?

– Что-то. Милая, никто не даст тебе ответов, ни я, ни все остальные после меня. Тебе необходимо их найти самостоятельно. И только ты знаешь, где и как их искать.

– Да разве я хоть что-нибудь знаю? Я вообще ничего не понимаю, ровным счетом ничего не понимаю!

– Успокойся. Какая-то ты больно нервная для такого уникального случая, каким ты являешься. Совсем не этого я ожидал.

– Какой такой случай? Послушайте, Акар, Акум… Боже, я даже не могу вспомнить Вашего имени!

– Успокойся. Зовут меня Акира, и я начну с самого начала. Та-аа-ак?

– Хорошо.

– Выясни для начала самое простое, постарайся вычленить пару наиважнейших фундаментальных вопросов и ищи ответы. Если тебе удобно – представь, что ты пес, постарайся все вынюхать.

– Вынюхать. Ну, ясно.

– Не закрывайся, не сопротивляйся. Обороняясь от неизбежности, ты ставишь себе палки в колеса, а у твоего поезда ограниченный срок годности, деточка.

– Я постараюсь. Если, конечно, это вообще возможно.

– Возможно. Дыши глубоко, очищай ум от мусора, и в потоке чистого сознания придут все необходимые ответы.

– Ну, ясно.

Жоэль ничего не было ясно. Человечек походил на старца, вокруг него парило плотное клубковидное тепло, таким теплом обладают родные бабушки и дедушки и их насыщенные годами дома. Жоэль знала, что должна, именно должна, действовать. Ей явили второй звонок, второе пришествие инородного, третьего звонка могло и не последовать, а последствия испить будет вынужден каждый.

***

На следующий день Жоэль проснулась, полная решимости что-то менять. Она поняла, что ее волнует, прежде всего, несколько вопросов: «Кто она? Почему Париж походит на вымышленный город? Какова тайна и как ее раскрыть?»

Сыворотка правды могла бы помочь и обличить все кости города и ее отношений с собой и Полем. «Поль. Где же Поль?».

Жоэль нарядилась в зеленое платье в пол, одела вельветовый жакет, который менял цвет при каждом движении, заплела волосы, припудрила лицо и, глубоко вздохнув, отправилась в город. Ей предстоял важный разговор с Парижем.