ЖнецЪ. На службе Е.И.В.

Ничего не мог с собой Повилас, в иных, даже критических, случаях демонстрировавший изрядное здравомыслие.

— Что ж я тогда жив, — поднял удивленный взгляд Матвей, решивший держать марку и лицо даже при самой плохой игре.

Впрочем, марка маркой, а холодок-то внутри пробрал.

Старик продемонстрировал ему шприц с прозрачной жидкостью миллиграмм на пять.

— Не выйдет, — ухмыльнулся Воронцов, постаравшись это сделать как можно гнуснее. — Блокировка зонного типа плюс психоблокада. Еще варианты?

— А и не надо, — усмехнулся довольный "гость", пряча шприц в карман. — Интересно, что ты скажешь о боли. Старой доброй боли? Той самой боли, что сводит с ума и самых стойких, превращая их в рабов, готовых на все ради "легкого ухода"… Или по молодости считаешь, что стойко перенесешь все мучения и потом…

Старик что-то еще говорил, но Матвей уже не слушал. Пытки он не вынесет. Все те, кто утверждают обратное, мало представляет о чем идет речь. При том же полевом допросе инструктор учил его, что терпеть нужно сколько можешь, если только тебе надо дать время товарищам, либо еще как-то лишить противника нескольких минут времени. Имеет смысл попробовать соврать, либо ввести противника в заблуждение, но запираться в такой ситуации… Какой-то уровень боли тебя все равно "купит", а то, что останется от твоей бренной тушки после всех процедур, миру предъявлять будет ну решительно невозможно. Поэтому итог один — утилизация.

— Сегодня отдыхайте, Матвей Александрович — светским тоном предложил старик. — Вас даже покормят…

Уже в дверях Повилас остановился, и, обернувшись к парню добавил:

— Правда, сильно наедаться не советую, завтра вас ждет обширная программа!..

* * *

— Ну, а мне ты просто не нравишься, — выдал Лунин, едва за уродливым стариком закрылась дверь в явно импровизированную камеру. — Я был рад приказу. Жаль, что задача стояла доставить живым. Однако сейчас понимаю — Повилас оказался прав, как всегда. Уж кто-кто, а он-то умеет делать последние минуты жизни незабываемыми. А иногда, если повезет, эти минуты превращаются в часы…

Матвей на все это разглагольствование смотрел достаточно равнодушно.

— Ольга Григорьевна, как считаете, с молодым человеком все в порядке? — показательно игнорируя оратора, обратился парень к своей сокамернице. — А то вон как перекосило… В утреннюю кашу я ему не срал… Простите, что при дамах. Так, переформулируем… Несварение желудка я ему не устраивал. Так чего ж он меня не любит-то так, что аж кушать не может?!

Ольга, насколько позволяли путы, демонстративно пожала плечами.

— Может, у него маленький член?

Матвей не на шутку удивился.

— А это-то тут при чем?

Смешок был ему ответом:

— Ой, не знаю, не знаю, Матвей Саныч, он у вас всегда при чем…

— Хватит! — прервал зарождающееся веселье обсуждаемый тип.

Никто даже не повернул в его сторону головы.

— Как думаешь, а чего он такой злой?!

Ольга скорчила умильно-вдохновенную мордочку и тонким голоском протянула:

— А если б у тебя была маааааааленькая пипирка ты б злым не был?

Матвей предпринял попытку почесать затылок, но лишь скривился от возмущенного перестукивания каменных кандалов.

— Логииииичноо, — задумчиво протянул он.

Удар носком ботинка пришелся прямо в диафрагму Воронцову и был настолько силен, что на восстановление дыхания, не смотря на все старания внутренней энергии, на восстановление ему понадобились пара минут, на которые он просто выпал из реальности.

— … ядь ты такая, повезло, что живой нужна, — зло высказывал ненавистный голос угрюмо сжавшейся девушке. — Ну ничего, и тебя к покорности приведем. Смотри.

Зря ты так, парень, если бы Матвей поймал на себе столь ненавидящий взгляд Демидовой, то жить ему в этом мире было бы очень неуютно. Он ведь, в известных случаях, имел свойство становиться очень тесным. Вот уж непонятно было, добьются ли похитители от Демидовых заявленных целей, но на месте Лунина на долгую и счастливую жизнь после ТАКИХ взглядов парень бы не рассчитывал.

Тем временем, Воронцова буквально вздернули в воздух, вырывая суставы рук. Рррррр, больно!

— Вот сейчас поговорим, — заверил Лунин, нанеся первый удар.

Ого, а энергетический панцирь Кирилла, в простонародье прозванный "рубашкой" ослаб, когда хозяин поддался чувству ненависти. Словно мигнул, когда Лунин на миг потерял контроль над внутренней энергией.

Ну-ка.

— Знаешь, Оль, а ведь ты права, тут явно без короткоствола не обошлось. То-то я смотрю Кирилла у нас рукопашник знатный!..

И столь похабно юноша подмигнул сокамернице, что ни у кого не осталось и малейшего сомнения в том, что под "рукопашкой" Матвей имел ввиду вовсе не умение махать руками и ногами.

Девушка коротко и зло рассмеялась.

— С-с-сууууука, — выдохнул Лунин, нанося очередной удар.

Есть, слетела "рубашка"!

Воронцов скривился от боли в прокушенном языке, тут же почувствовав яркий привкус крови во рту.

Тьфу.

— Сука! — орал истязатель, пытаясь протереть глаза.

Ну да, жжется. Али Матвей не владетель своей Крови? Вот только боль — меньшая из твоих проблем, Кирилл Евгеньевич. Теперь Воронцов по Следу Крови рано или поздно до него доберется, куда бы тот не скрылся.