Читаем Жлоб на крыше полностью

Как оно возникло? Он давно испытывал любовное томление. Ухаживание и намеки дали положительный результат. Она согласилась зайти в гости. Сразу после уроков. На минуточку. Он потратил много времени на ухаживание, а надо было использовать его с большей пользой. Надо было подумать о деньгах, на которые купить икры на закуску. Никакая интеллигентная женщина не откажется от стакана водки под такую закуску. А вот без икры может отказаться. Убежит. Вспомнит неожиданно, что надо отпустить старшую в дискотеку, а младшему помочь по арифметике. И убежит. Потому что нет приличной закуски. А такая закуска требует затрат.

Где взять эти самые деньги?

Учитель географии был в панике.

Вы сейчас начнете загибать пальцы, перечисляя разные способы. Оставьте. Я и без вас знаю анатомию. Хотя бывают и исключения. У Сталина на ногах было по шесть пальцев. О Флобере, к примеру, ничего подобного не рассказывают.

Нет, мама. Сам я не видел.

Кстати, все способы заработка описаны в бесчисленных книгах. Авторы их умерли в крайней нищете. Конечно, все люди смертны, но зачем же делать это в нищете, ничего не оставив родной племяннице, которая почему-то оказалась испанкой. Это такая болезнь.

Мама, не объясняйте залу, я скажу сам. Испанки любят наряжаться в монисто, а при болезни обсыпает пятнами все тело, как монисто. Да, очень красиво. А Кармен была не испанкой, а цыганкой, жила с Бизе гражданским браком. Я немного отвлекся.

Они ничего не знали о фондовой бирже. Я имею в виду Сталина, Бизе и Чехова с его идиотской фразой о глазах. Как глаза могут быть зеркалом? Чьей души?

Мамочка, вы проснулись? Нет, я говорил не о Ленине. Тот тоже брякнул о зеркале революции. О Льве Николаевиче. Еще слава богу, что великие мыслители вспомнили о зеркале. Вполне безобидно. А могли бы ляпнуть что-нибудь совсем несъедобное. Глаза – гильотина души! Толстой – выхухоль русской революции.

Нет, мама, это не птица. Воротник? Лучше из чернобурки.

Учитель географии учел свой печальный опыт и решил на следующей неделе начать играть на фондовой бирже. Есть два способа играть на бирже. Первый способ – изучить теханализ и слушаться всех советов, второй – выбросить из головы эту дурь собачью.

Теханализ придуман людьми, далекими от всякой техники. Их очаровал термин. К нему они добавили разные поэтические словечки – звездочки, флаги. Лексикона проктологов теханализ стыдливо старается избегать. Хотя пользуется понятием «фрактал». Судьба бедолаги, последовавшего первым путем, печальна. Он читает в комментарии таинственное сочетание «фрактал на покупку», покупает и пролетает на всю сумму. Еще Сенека говорил, что «фрактал» означает «сломанный». Поняли, о чем я? Латынь, мамочка, никуда не денешься. Разве нормальному человеку придет в голову, что «фрактал на покупку» – это такая примета к продаже.

Итак, он выбросит эти хохмы из головы и будет торговать интуитивно. Для этого воспользуется монеткой. Ничего сложного в подбрасывании монетки нет. Надо только следить, чтобы она не укатилась под диван. Обидно начинать игру на фондовой бирже с потери.

Но есть одна подробность. При подбрасывании монетки надо себе сказать, когда покупать или продавать. Учитель решил, что если падает гербом вверх – надо продавать. А если он увидит одухотворенное монаршее лицо – немедленно покупать. Действительно, не будет монаршая особа обманывать из-за таких пустяков.

Теперь надо решить, какие использовать монеты.

Можно использовать золотые монеты, например империалы. Надо быть полным идиотом, имея империалы, подбрасывать их, вместо того чтобы любовно холить и беречь. То же относится и к полуимпериалам. Итак, золото отменяется. Серебряные полтинники. Раньше они были в каждом доме, теперь придется пристать с вопросами к окружающим. А они, в свою очередь, будут приставать с вопросами, а зачем тебе серебряные полтинники. И смотреть на учителя географии с подозрением.

Хватит. Учитель принял решение. Начинает торговать на фондовом рынке. Хотя, стоп, есть еще одна нерешенная проблема. Акции могут расти в цене, а могут падать. Конечно, бывают экзотические случаи, когда рынок стоит либо его нет по случаю государственного праздника в Танзании. Учитель решил довериться слепому случаю. А вдруг выпадет герб, надо продавать, а рынок идет вверх.

Впрочем, долой сомнения. Продавать так продавать. Это сейчас рынок идет вверх, а потом пойдет вниз. Я правильно излагаю, мама? Нет, вы проснулись вовремя. Сейчас начнется самое интересное.

Он подкинул двухпенсовую монету, она несколько раз перевернулась в воздухе и упала на стол. На учителя смотрела королева Елизавета Вторая.

– Смелее, – сказала она, – покупай.

– А что покупать, Ваше Величество, – робко спросил он.

– А я знаю? – с одесским выговором ответила королева. – Купи эти, холера их дери, фьючерсы на фунты. Таки все одно выиграешь.

– За базар ответишь, – сказал учитель, не подумав.

– Что за слог! – Королева посмотрела на учителя презрительно. – Не сметь так разговаривать. Молча купи фьючерсы.

Он купил. И начал испытывать радостное возбуждение. И так каждый раз.

Перейти на страницу:

Все книги серии Легкое чтиво

Жлоб на крыше
Жлоб на крыше

Если воспользоваться словами самого автора, «издавать это – просто преступление. Коллеги засмеют». Засмеют – не совсем верное слово. Скорее застыдят. Слишком много, скажут, «телесного низа», всяческой бытовой аморалки, пошлятины и… И вообще, автор, похоже, сексуальный маньяк. Это с одной стороны. С другой – эта сторона жизни, словно обратная сторона Луны, существовала всегда – просто освещена была хуже. Что, впрочем, тоже сомнительно. Прекрасно она освещается уже много веков – вспомним Апулея, Бокаччо и даже какие-нибудь совсем свежие «Пятьдесят оттенков серого». Напишем в аннотации: «Грубоватая эротика и бытовой цинизм позволяют автору моделировать совершенно неожиданные ситуации, ставить своих героев…» Как угодно он их ставит, чего скрывать. И вкус автору порой изменяет, это так. Ну, так там все друг другу изменяют, вкус не исключение. Последнее сомнение: закон он нарушает? Вроде нет. При условии, конечно, что храниться эта книга будет, как пишут в инструкциях к лекарствам, «в местах, недоступных для детей». Так что, публикуем? Ай, ладно – в печать!

Дмитрий Сергеевич Артемьев

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги