Жизненный цикл программных объектов

Но, может быть, все это не важно. Ана вновь проигрывает запись видеоконференции, слушает Чейз, говорящую о новых рубежах, о сексе, где один из партнеров — не-человек. Это вовсе не должно оказаться тем же самым, что секс с другим человеком, и, может быть, это будет сопровождаться иным типом интимности.

Она вспоминает об инциденте, происшедшем во время ее работы в зоопарке, когда умерла одна из самок орангутанга. Все были убиты горем, но личный дрессировщик умершей самки был просто безутешен. В конце концов он признался, что занимался с ней сексом, и вскоре он был уволен. Ана, конечно, пребывала в шоке, особенно сильном из-за того, что он не казался откровенным и законченным извращенцем, таким, каким она представляла себе зоофила; его скорбь была искренней и глубокой, как скорбь человека, потерявшего возлюбленную. В прошлом он встречался с женщинами, что ее удивило — она полагала, что такие люди просто не могут найти секс-партнера среди людей, но потом поняла, что оказалась во власти стереотипа, относящегося ко всем работникам зоопарков: они проводят массу времени с животными, потому что не ладят с людьми. Как и тогда, Ана пытается сформулировать для себя: почему несексуальные отношения с животными считаются чем-то нормальным и здоровым, а сексуальные — нет, и почему ограниченное согласие на наши действия, которое дают животные, достаточно для того, чтобы держать их как домашних питомцев, но недостаточно для сексуального партнерства. Она никак не может подобрать аргумент, который не коренился бы в ее личном отвращении, и не уверена, что это достаточно веская причина.

Что касается секса между дигитантами, то этот вопрос в прошлом время от времени обсуждался, и Ана всегда считала, что обладателям дигитантов повезло: им не приходится иметь с этим дело в реальности, ведь сексуальное созревание — это период, когда очень многие животные становятся неуправляемыми. Нет даже чувства вины, которое могло бы появиться, если бы пришлось хирургически охолостить Джакса, потому что при этом она не лишала бы его некоего фундаментального аспекта его природы. Но сейчас на форуме появилась тема, которая заставила ее пересмотреть свои взгляды.

От: Хелен Костас

Мне неприятна сама мысль о том, что кто-то будет заниматься сексом с моим дигитантом, но при этом я вспоминаю, что родителям тоже неприятно думать о том, что их дети могут заниматься сексом.

От: Марии Чжен

Это ложная аналогия. Родители не могут остановить процесс сексуализации своих детей, а мы можем. У дигитантов нет внутренней необходимости копировать этот аспект человеческого развития. Стоит быть поосторожнее с антропоморфными проекциями.

От: Дерека Брукса

Что значит внутренняя необходимость? У дигитантов нет внутренней необходимости иметь привлекательную личность или симпатичные аватары, но для всего этого есть хорошая причина: и такие аватары, и такая личность способствуют тому, что люди охотнее проводят время с дигитантами, что для последних, безусловно, хорошо.

Я не говорю, что нам следует принять предложение Binary Desire, но думаю, нам стоит задать себе вопрос: если мы сделаем дигитантов сексуальными, будет ли это способствовать тому, что другие люди их полюбят, причем так, чтобы это пошло на пользу самим дигитантам?

Ана задумывается: означает ли асексуальность Джакса то, что он лишен какого-то опыта, который ему было бы полезно получить? Ей нравится, что у Джакса есть друзья среди людей, и ее желание перенести Нейровзрыв на платформу «Реального Пространства» вызвано тем, что там Джакс сможет сохранить эти возникшие отношения и укрепить их. Но насколько далеко может зайти такое «укрепление отношений»? Насколько тесными могут стать такие отношения, прежде чем встанет вопрос о сексе?

Позднее этим же вечером она размещает на форуме ответ на комментарий Дерека: