Жизненный план

— Ладно, сейчас все расскажу. Родители Кэрри когда-то жили на Босворт-авеню и были знакомы с Джонни Маннсом! — Быстро пересказываю все, что произошло утром. — Ты представляешь? Я бы никогда не узнала, если бы не помирилась с Кэрри. — Поворачиваюсь к подруге со слезами на глазах. — Она просто дар свыше. Во всех смыслах.

— Это нам очень поможет. Сразу после нашего разговора позвоню Полонски и оставлю сообщение.

— Как думаешь, он скоро сможет его найти?

— Не могу сказать, но давай не будем надеяться, что это случиться завтра. Даже сейчас у нас весьма скромная информация, дело может затянуться на месяцы.

— Скажи ему, пусть поторопится, — прошу я, кусая губы.

— Непременно. Может быть, сходим в кино, когда ты вернешься? Или поужинаем вместе? Или знаешь, приезжай прямо ко мне. Я приготовлю ужин.

Я с трудом скрываю радость, ведь я знаю, как бесконечно может тянуться воскресенье, когда ты одна.

— Третий вариант мне нравится. Да, я получила сообщение из собачьего питомника. Ответ положительный. Хочешь на следующей неделе съездить со мной за щенком?

— С удовольствием. Веди машину осторожно.

Заканчиваю разговор и натыкаюсь на многозначительный взгляд Кэрри.

— Вы с ним встречаетесь?

— Нет, — отвечаю я, устраивая сумку с выпечкой на пассажирское сиденье. — Мы просто друзья. Это так здорово.

— Будь аккуратна, Бретель. У меня создалось впечатление, что этот парень хотел бы от тебя большего.

Улыбаюсь и беру у нее из рук пакет.

— У Брэда есть любимая девушка.

— Тогда сбереги эту дружбу. Ты выглядишь очень счастливой, когда разговариваешь с ним.

— Обязательно. Ты права.

У Брэда уютная двухэтажная квартира на Окли-стрит, где я могу сделать долгожданную передышку. Звучит голос Евы Кэссиди, я сижу на высоком стуле у барной стойки и наблюдаю, как Брэд трет сыр в салат «Цезарь». Он не смотрит на меня, но я вижу, что мой рассказ о семействе Кэрри не очень его занимает, хотя он искренне посмеивается над моими шутками. Наконец, не выдерживаю, встаю и беру сыр из его рук.

— Ладно, Мидар, говори, что случилось? Я же вижу, тебя что-то тревожит.

Он проводит рукой по шее и вздыхает:

— Дженна решила, что нам лучше расстаться на время.

Мне стыдно, что я слышу, как внутренний голос кричит «Ура!». Теперь мы оба свободны, и кто знает, что ждет нас на жизненном пути. Лицо Брэда исказила болезненная гримаса, и мне становится не по себе. Очевидно, что он влюблен, но не в меня.

— Мне очень жаль. — Я обнимаю его, и он кладет руки мне на спину. — Знаешь, ты мог бы сделать нечто грандиозное, нечто, что доказало бы ей, как серьезны и глубоки твои чувства.

— Например, предложение?

— Да! Если не хочешь потерять ее, сделай так, как решил. Плевать на годы и расстояния — сделай ей предложение!

Брэд поворачивается ко мне спиной.

— Уже сделал. Она отказала.

— О боже. Мне так…

Брэд поднимает руку:

— Хватит ныть. — Берет полотенце и вытирает руки. — У нас ведь есть что отпраздновать.

Он проходит в гостиную и возвращается с розовым конвертом.

— Днем заезжал в офис. — Машет конвертом прямо перед моим лицом. — Думаю, тебе будет интересно.

Бросаюсь к нему и читаю: «Пункт номер 9. Навсегда сохранить дружбу с Кэрри Ньюсом».

— Будем читать сейчас или после ужина?

Я жадно вглядываюсь в слова, написанные знакомым почерком.

— Нет, давай отложим до того момента, когда твое настроение улучшится.

— Бесполезно. Давай откроем сейчас.

Сажусь на диван и беру Брэда под руку, а он начинает читать:

— «Дорогая Брет!

Спасибо тебе, милая, что выполнила мое пожелание (впрочем, и свое тоже) и помирилась с Кэрри. Я хорошо помню, какой ты была несчастной, когда Ньюсомы переехали в Мэдисон, а я не могла ничем тебе помочь, только молча наблюдала, как тоска сковывает твое сердце. Думаю, именно тогда ты поняла, что дружить — это тяжелый труд. После приезда Кэрри вы расстались, и ты никогда не рассказывала почему.

Как ни грустно, но не думаю, что у тебя была или будет такая подруга, как Кэрри. До болезни я даже не задумывалась, как узок круг твоих друзей. Мне кажется, кроме Шелли и меня, у тебя никого нет».

— Она не упомянула Меган, — замечаю я. — И Эндрю. Неужели уже тогда мама знала, что они так поступят?

— Полагаю, знала.