Жизненное пространство

Жаль, но всё оружие пришлось разобрать и привести в негодность. Патроны я забрал с собой и рассеял их по нижней галерее, откуда мы пришли. Среди вещей людоедов мне удалось найти некоторые, принадлежавшие пленному бойцу и его съеденному товарищу. Два ПДА, действующих, но один был с треснутым экраном, а другой не хотел загружаться. И о чудо! В тактической кобуре, я нашёл «сердюка» (пистолет СПС). Выщелкнул магазин. Быстро разобрал. Не хватало пяти патронов, и в канале ствола имелся небольшой слой нагара. Но сам пистолет был в хорошем состоянии, если почистить и дать смазку, можно пользовать. Кобуру я выкинул в костёр, судя по ремням, она не принадлежала раненому, скорее всего это был «второй номер» его покойного напарника. Два набора личных номеров, на имя Тимура Каримовича Алимова (сержант) и Семёна Семёновича Бахчеева (ефрейтор). В «Долге» использовал некое подобие советских армейских уставов и были в ходу армейские же звания. Видимо ностальгия и толика практичности: «Долг» – одна из сильнейших и, пожалуй, самая вменяемая группировка из существующих в Зоне отчуждения на сегодняшний момент. Кого из них съели не знаю, но на обоих жетонах вместо принадлежности к определённой армии какой-либо страны, стояла эмблема «Долга» и шестизначный личный номер.

Это могло помочь. В ПДА были фотографии, я понял, что уцелел ефрейтор Бахчеев, сержанту повезло гораздо меньше. Нашёл частоту экстренной связи и зафиксировал. Теперь связаться с любым подразделением группировки действующей в данном районе не составляло труда. Дело, похоже шло на лад. Неожиданно тихо подошла Марина, присела рядом. Лицо девушки в свете костра, казалось измождённым, под глазами и в уголках рта, залегли скорбные морщинки, делая её лет на десять старше.

– Послушай, «прохожий» как твоё имя? Скажи… хоть не настоящее. Ты… Я очень тебе обязана. Прости, что вела себя как дура. Если выберусь, уеду отсюда подальше. Жути такой нигде не увидишь, вот так и меня бы съели… – Она всхлипнула и потянулась, чтобы спрятать лицо у меня на груди. Чуть помедлив, я обнял девушку и погладил по спине успокаивающе.

– Это пройдёт. Забудь и не вспоминай. Кроме тех случаев, когда снова потянет в подобные места. Скажу, как умею: у любого человека свой запас везения. Не испытывай судьбу слишком часто. А сейчас, соберись. Мы ещё не выбрались.

Девушка затихла, потом отстранилась и вытерев слёзы застывшим взглядом уставилась в пламя костра. Не знаю, почему это так, но чистое, природное пламя завораживает, какое бы тысячелетие не стояло на дворе. Казалось, что в огне сгорают плохие воспоминания, горечь утраты и несбывшиеся мечты. Оставляя человеку лишь толику живого тепла и искорку надежды на лучшее.

Поднявшись, я перехватил автомат поудобнее и пошёл на поиски выхода наверх. Не думаю, чтобы он был далеко от основного логова. Марина осталась с раненым. Не знаю, как подействовал артефакт, но дыхание стало ровным, пульс успокоился. Бледность и синева отступили, сделав лицо ефрейтора чуть светлее.

Выход оказался не один. Тоннель снова уходил дальше на запад, снова идя под уклон. Тут же на поверхность вела двустворчатая железная дверь, запиравшаяся на массивный засов. Вышел и сразу в лицо мне шибанул свежий, сырой от недавно прошедшего дождя воздух. Было, как всегда пасмурно. Смеркалось.

Активировав ПДА раненого ефрейтора, я отстучал SOS. Откликнулись сразу две группы «долговцев». Но близко была только одна группа рейдеров, возвращавшаяся из патруля. Я не представился, ведя диалог от лица Марины, говоря, что обнаружил стоянку людоедов случайно. Командир патруля сказал, что они будут на подходе, через час. Нужно было подготовиться, рейдеры не дураки: страхуясь обязательно вышлют разведку и обнаружив не девушку-учёного, а парня с автоматом и в маске, покрошат меня в мелкий винегрет.

Снова спустившись вниз на стоянку людоедов, я осмотрел раненого. Всё было без изменений, хот бы это неплохо: парень держался. Теперь только от него это зависит. Я обернулся к уже успокоившейся и глядящей в догорающий костёр девушке. Поднявшись, я пошёл в угол, где у бывших хозяев были сложены дрова (обломки мебели, пара коряг притащенных с поверхности) и, взяв немного, подбросил в угасающее пламя. Сразу стало светлее, я присел рядом с Мариной.

– Товарищи раненого парня скоро будут здесь. Я буду страховать тебя. Если что-то пойдёт не так. Все скопом под землю разведчики не полезут. Сюда спустится только несколько человек. Вот твоя версия произошедшего: тебе удалось спастись с вертолёта и пройти по подземелью до этого лагеря каннибалов. Тут уже всё были мертвы. Ты сняла парня со стены, перевязала как умеешь. Он не на долго пришёл в сознание и назвал тебе частоту для того, чтобы позвать своих, потом отключился. Про артефакт говори: ничего не знаю, так всё и было. Настаивай, что была одна. Так ты окажешь нам обоим большую услугу: сама избавишься от лишних вопросов, а меня от излишней популярности в узких кругах. Поняла?