Жизненное пространство

— Все в порядке, полковник. Системы готовы. Эскалаторы закончили зарядку орудий.

— «Ворон», — напомнил Илья.

— Идет процесс установки связи.

Секунду спустя, подтверждая доклад, раздался тонкий писк двух бортовых компьютеров. Это кибернетические системы «Ворона» и «Фалангера» вошли в контакт, передав случайно генерированный, неповторимый в данной ситуации код опознания, основанный на принципе «свой-чужой».

— Шейла, ты меня слышишь?

— Да, Илья Андреевич.

— Забудь, — сухо отрезал он. — Теперь просто Илья или командир. Ты мой ведомый. Наши компьютеры связаны постоянным каналом взаимной телеметрии данных. Ничего не бойся. Это не сложнее, чем симулятор.

— Ты же говорил обратное, — немного помедлив, ответила она.

— Забудь, — жестко, исключая возражения, повторил Горкалов. — Воспользуйся всеми преимуществами системы нейросенсорного контакта. Ты окажешься в привычной среде. — Его голос был сух, фразы отрывисты. — Доверься бортовому компьютеру. Поддержание равновесия машины, шаг, движение — это проблема процессора, гироскопов, сервоприводов, ты только командуешь ими, не вмешиваясь в процедуру, ясно?

— Да. Я знакома с «ALONE». Правда, у нас не было времени подружиться.

Горкалов не ответил на последнее замечание. Из женщин выходили неплохие пилоты, но они слишком часто драматизировали свой личный контакт с кибернетической системой, чрезмерно одухотворяя ее.

Он очень хорошо знал, что такое программный пакет «Одиночка». Человек, разработавший эту гибкую систему псевдоинтеллекта, попеременно казался ему то гением, то дьяволом. Система машины мгновенно приспосабливалась к психике пилота: для женщин «ALONE» всегда активировал аудиофайлы мужского голоса, для пилотов-мужчин — наоборот. Это вело к подсознательному сближению человека и системы, взаимному доверию, более чуткому управлению, но нужно было обладать недюжинным опытом, чтобы понять — «Одиночка» — это всего лишь набор программ, предназначенных не просто для интуитивного управления машиной и морального комфорта пилота, — основные функции системы вступали в силу в тех случаях, когда пилот погибал, а машина все еще могла продолжать бой.

Здесь крылась чудовищная ловушка, особенно для неопытных, начинающих бойцов. Люди действительно любят одухотворять машины, но настоящий пилот, испытывая привязанность к «своей» системе, никогда не забудет о ее подлинной сущности.

Однажды, в личной переписке, данная тема была затронута одним из известных Горкалову аналитиков. Он указал полковнику на определенный минус обратной связи, заметив, что мозг человека, соединенный с кибернетической машиной, не только имеет возможность управлять ею, но и сам подвержен определенному воздействию с ее стороны.

В комментарии он привел фразу Конфуция: «Его не поймешь. Это дракон, который охотится то в небе, то на земле»[11].

Илья, который всегда придерживался твердого убеждения, что любая машина мертва и несет лишь те эмоции, которые склонен вложить в нее конкретный человек, долго думал над этой фразой, и в конце концов вынужден был признать, что его собеседник прав. Боевой опыт Горкалова действительно содержал факты, когда излишняя эмоциональная привязанность начинала вредить пилоту. Конечно, все это — вопрос меры и личной психической предрасположенности, но все-таки…

Эти мысли промелькнули в голове яркой вспышкой, — он ни на секунду не отвлекся от процедуры активации систем, но не преминул предупредить Шейлу:

— Не забывай об одном — машин в этом мире много, а жизнь пилоту дается лишь раз. Найди глазами кнопку катапультирования.

— Есть. Вижу.

— Сейчас она не горит. При определенном количестве повреждений она подсветится. При критических разрушениях станет моргать красным. Как только увидишь красное мерцание кнопки, сразу же катапультируйся. Запрещаю тебе тянуть до момента, когда она вспыхнет постоянным сигналом и включится ревун. Ты поняла?

— Да.

— А сейчас следуй за мной. Первые десять минут просто идешь, понятно? Не атакуешь никого, если только я не прикажу. Потом, когда почувствуешь машину, доложишь. — Он чуть помедлил и внезапно добавил: — Больше я не смогу заботиться о тебе.

Шейла поджала губы. Ее не испугала эта фраза.

Порой неведение — лучшее лекарство от страха. Трудно и тяжело не в первый, а во второй раз, когда уже наперед знаешь, что тебя ожидает.

— Да… — повторила она и, помедлив несколько секунд, добавила: — Да… командир.

Горкалов слышал ее, но уже не мог позволить себе отвлекаться на паузы и интонации.

Активация систем, личные переживания, диалоги — все уложилось в промежуток времени, не превышавший нескольких минут.

— Два-два-один… — произнес он в коммуникатор стандартную формулировку вызова. Передатчик его «Фалангера» в данный момент работал на открытой частоте. — Здесь полковник Горкалов. Вызываю любого дружественного пилота в радиусе действия сенсоров.