Жизненное пространство

— Я тоже так думаю. — Горкалов посмотрел на часы и пояснил: — Минут через десять должен подойти один парень, я разговаривал с ним накануне. Говорит, что возит нелегалов уже пять лет, если не врет, конечно.

— Условия?

— Условий два. По пять тысяч кредитов с носа и один килограмм личных вещей, других требований нет. Старт по мере набора группы.

Он обвел взглядом собравшихся и спросил:

— Ну как? Никто не передумал?

Скляр и Лерватов молча покачали головами.

Шейла посмотрела в глаза Горкалову, но от комментариев воздержалась.

Шерман молчал дольше других, видимо, что-то прикидывая в уме, потом поднял голову и сказал:

— Блин, ну и каша заваривается… Я вот все думаю, успеем мы навестить Джона или нет?

— Об этом забудь, — строго приказал Илья. — Шефорд от нас никуда не денется. К тому же он — не более чем пешка в этой игре. — Горкалов посмотрел на Хьюго и переспросил: — Так я не понял, ты летишь?

— Да лететь-то я лечу, вот только скажи, Илья, почему он вырос в такую суку? Ведь с одной плошки когда-то жрали…

— Остынь, — поддержал Горкалова Скляр. — Шефорд свое получит. Не суди, майор, и не судим будешь. Мы за себя ответим, а он за себя, дай срок…

Не знали они в тот час, что срок уже слишком близок…

Глава 5

Серийные модели боевых роботов после окончания Первой галактической войны окончательно утвердились в трех основных видах: базовые конструкции шасси подразделялись по своему тоннажу и получили соответственно три наименования: «Фалангер», «Хоплит» и «Ворон».

Самой тяжелой и грозной шагающей машиной являлся «Фалангер». Он весил шестьдесят тонн и нес на борту ракетное вооружение повышенной дальности…

Планета Элио.

Район бывшей военной базы космического патруля Конфедерации Солнц.

Десять часов вечера…

Они вышли из кафе последними.

Шейла Норман была под стать своему отцу — такая же упрямая, решительная, — Горкалов ощущал это всем существом, но в его душе продолжало зреть строгое и непреклонное — «нет».

Остановившись в сумеречной тиши аллеи, которая тянулась от ярко освещенного входа в кафе в глубь старого, мрачноватого в это ненастное время года парка, они несколько минут молчали, думая каждый о своем, и в то же время, наверное, об одном и том же…

Илья откровенно боялся, что она сейчас начнет вновь уговаривать его, приводя какие-то аргументы в пользу своей состоятельности, как полноценного участника рискованной экспедиции в Сферу Дайсона, необходимость которой только что убедительно обосновал Горкалов, но нет — девушка стояла, глубоко затягиваясь сигаретой, и влажный ветер ерошил ее короткие волосы, явно подстриженные так из-за громоздкого виртуального шлема, который, по всей видимости, частенько скрывал под собой эти юные, милые черты.

Начал накрапывать мелкий дождь. Дальнейшее молчание становилось невыносимым, и Илья Андреевич, желая сломать эту напряженную тишину, спросил:

— Ты на машине?

Она отрицательно покачала головой.

— Отдала в ремонт на днях. Тут рядом станция пневмопоезда.

Он отрицательно покачал головой и вдруг отеческим жестом обнял ее за плечи, ощутив, как Шейла напряжена, как вздрогнула всем телом от его прикосновения…

— Давай-ка я тебя подвезу, — предложил он. — А по дороге обсудим наши проблемы, ладно?

Шейла согласно кивнула, и они пошли к решетчатым воротам, подле которых на парковочной площадке стояла машина Горкалова.

— Почему вы отказываетесь взять меня с собой? — с плохо скрытой дрожью обиды в голосе наконец спросила она.

Горкалов нахмурился.

Он знал ответ на заданный вопрос, но внутреннее понимание не всегда можно облечь в гладкие формулировки. Он чувствовал себя в этот момент, как та собака, которая все понимает, вот только сказать не может…