Жизнь животных Том I Млекопитающие

«Погонщик верблюдов, — их обыкновенно употребляют для отыскания дичи и для устройства охоты, — сообщил нам, что за полмили пасется стадо газелей. Мы тотчас решили преследовать их с нашими гепардами. Каждый гепард помещался на открытой тележке, запряженной парой волов. Животные были привязаны недоуздком к верхней части телег; кроме того, провожатые держали их за ремни, связывавшие им ноги, а на головах гепардов были кожаные шапочки, закрывавшие им глаза. Так как газели чрезвычайно пугливы, то лучший способ приблизиться к ним — сидя в охотничьей телеге, которая устраивается так же, как обыкновенные крестьянские тележки; животные привыкли к этим последним и подпускают их на 70, даже на 50 сажень… У нас были с собой три гепарда, и мы подвигались к месту, где были замечены газели, так что одна телега следовала от другой на расстоянии около 100 аршин. В таком порядке въехали мы в поле хлопчатника, где увидели четырех газелей. Кучер моей телеги сумел подъехать к ним всего на 35 сажень, после чего с гепарда были сняты шапочка и путы. Заметив добычу, зверь тотчас прилег к земле животом и медленно стал ползти к газелям, прячась на пути за каждое возвышение. Но едва газели заметили его, как гепард вскочил, в несколько мгновений очутился среди них, схватил самку, пробежал с нею около 70 сажень, затем ударом лапы повалил животное на землю. Другой гепард, выпущенный вслед за первым, сделал четыре-пять отчаянных прыжков, но, промахнувшись, бросил преследование и с мурлыканьем возвратился назад в свою тележку… Когда пойманная газель была убита, один из охотников надел на гепарда шапочку, отрезал добыче голову, собрал кровь в деревянную чашку и поставил ее перед гепардом. Кроме того, ему дали, по праву охоты, одну ногу газели».

Уже из этого рассказа видно, как сравнительно легко становится гепард ручным. По нашему мнению, ни одна из кошек, за исключением разве льва, не может сделаться такой ручной. Будучи приручен, гепард теряет всякие следы дикости и отличается замечательным добродушием. Ему никогда не придет в голову перекусить тонкую веревку, которой его привяжут. Подходить к нему, гладить и ласкать можно без всякого опасения. Только присутствие других хищных животных выводит его из себя.

У меня был настолько ручной гепард, что я водил его с собой по улицам на веревке, вместо собаки. Однажды я привязал Яка, — так звали гепарда, — к длинной бечевке, намотал последнюю на руку и таким образом повел его гулять. По дороге мне встретились две большие дворняжки, лениво шедших наперерез. Желая знать, что будет делать гепард, я спустил бечевку. Тотчас Як лег на землю и тихо пополз к собакам, которые, остановившись, с удивлением смотрели на невиданного зверя. Наконец, гепард подполз достаточно близко, вскочил на ноги, в три-четыре прыжка догнал одну из собак и ударами лап повалил ее на землю. Бедная дворняжка перепугалась до смерти и принялась жалобно выть. Все другие собаки, бывшие на улице, принялись ей вторить, что собрало на месте происшествия кучу народа. Видя это, я оттащил гепарда от его добычи и поспешил увести домой.

В другой раз мне удалось устроить турнир между Яком и пленным леопардом. Леопард этот отличался замечательно бешеным нравом, — это был «черт в образе кошки». Обыкновенно он сидел на цепи в клетке, но в день боя клетку отперли и цепь удлинили, привязав к ней веревку. Затем я позвал гепарда. Як был в чрезвычайно добродушном настроении и откликнулся на зов довольным мурлыканьем. Едва, однако, он заметил леопарда, как добродушие его мигом исчезло: глаза выпучились, грива встала дыбом. Як зафыркал и храбро бросился на врага. Тот принялся яростно отбиваться, но скоро был повален на землю. Однако тут-то он и сделался особенно страшен: лежа на спине, он наносил Яку такие раны когтями, что я стал опасаться за жизнь своего любимца. Но гепард словно не чувствовал ран: он продолжал храбро кусать своего врага и победил бы его окончательно, если бы я не прекратил драки, облил противников холодной водой. Леопард с бешеным рычаньем поспешил спастись в свою клетку; что касается Яка, то через несколько минут он пришел в свое обычное благодушное настроение.