Жизнь замечательных детей

— А давно существует фирма? Сколько клиентов в месяц делают заказ? — невинно поинтересовалась я.

Алексей принялся долго и натужно кашлять. Наконец он собрался с силами для ответа:

— Вообще-то клиентов пока не очень много. Но фирма динамично развивается, идет реклама, работает «сарафанное радио», я использую личные связи, так что совсем скоро будет много заказов. У нас есть потрясающе интересные проекты: «Красавица и чудовища», «Многодетный папаша», «Козел в огороде» и много других вариантов. Я ручаюсь, что вы не пожалеете, если будете сотрудничать с нами!

Я решила больше не мучить человека и призналась:

— Извините, но на самом деле мне работа не нужна. Я журналист, состою в штате газеты по трудоустройству. Думала, что «Радость жизни» занимается мошенничеством, вот и решила вывести вас на чистую воду. Но я ошиблась. Наверное, мне лучше уйти. Еще раз извините за беспокойство.

Я поднялась и двинулась к дверям. Со стороны директора я ожидала какую угодно реакцию, но только не такое. Мужчина вскочил и бросился мне наперерез, радостно улыбаясь.

— То-то я смотрю, что лицо знакомое! — воскликнул он. — Да я сам бывший журналист! Алексей Невский — может, читала? Мне кажется, что мы с тобой даже где-то пересекались в очереди около кассы, в ожидании гонорара.

Перебрав все издания, с которыми я внештатно сотрудничала, мы убедились: Алексей прав. Несколько лет назад мы с ним писали для одного и того же журнала. Назывался он «Мания величия» и был ориентирован на публику, одержимую подобным недугом. В свет вышло всего пять номеров, потом журнал благополучно развалился, но успел дать средства к существованию горстке борзописцев. Даже не помню, каким образом мне удалось попасть в их число, обычно я не отличаюсь подобной шустростью.

— Надо выпить за знакомство, — внес предложение Невский, сбегал на кухню и вернулся с бутылкой вина, двумя стаканами и нехитрой закуской.

Следующий час мы выпивали и неторопливо беседовали «за жизнь». У нас нашлись общие знакомые в издательском бизнесе, и мы беззлобно о них посплетничали.

— Люсь, переходи ко мне на фирму, — опять стал уговаривать Алексей. — Я тебе скажу правду: я пока один и за руководство, и за менеджеров. Но дело сдвинулось с мертвой точки, уже есть заказы, некоторые — постоянные. Вот, например, послезавтра для одного мероприятия мне позарез нужны три девушки и трое мужчин. Мужчин я уже нашел, а вот с дамами проблема. Ты понимаешь, мне нужны свои люди, на которых можно положиться. Плачу хорошие деньги — 50 баксов за три часа работы. Всего-то и надо, что посидеть в ресторане, покушать, потрепаться… Ну где твоя журналистская солидарность?

— Нет, Лёш, и не проси, — отмахнулась я, уже с трудом фокусируя взгляд. — Я для этого дела никак не гожусь. Зачем тебе вообще связываться с дилетантами? Найми профессиональных актеров. Они, наверное, пачками без работы ходят.

— Не хочу актеров, они дорого стоят, — отозвался Невский. — Да и не сумеют они натурально сыграть. У меня уже был опыт общения с актером. Он так кривлялся, так переигрывал, что в результате только отпугнул клиента. Нужен натурализм, нужны люди, не испорченные системой Станиславского. Ты отлично подойдешь. Помоги, а? Всего-то на один раз.

Но я была непреклонна. Единственное, в чем меня пока еще нельзя упрекнуть, — в провале на театральных подмостках. Это последний бастион, на котором держится мое самоуважение. И я его так легко не сдам.

Глава 3

Мне стыдно за вчерашнее, но я не помню, перед кем.

Боже, как раскалывается голова! С трудом продрав глаза, я обнаружила себя в собственной постели. Почему-то в джинсах и водолазке. Так я была одета вчера, когда отправилась в фирму «Радость жизни»…

А-а-а, кажется, теперь что-то начинает проясняться. Не успела я отказаться от заманчивого предложения Алексея, как в его квартиру ввалилась шумная компания коллег-журналистов. Они пришли с выпивкой и едой, чтобы отметить то ли повышение зарплаты, то ли разорение конкурентов, не помню. И уж тем более не могу припомнить их имена. Всплывают только лица: одно мужское и два женских. Одна из этих дам и подбросила меня домой на своей машине, когда далеко за полночь вечеринка закончилась.

Причем все присутствующие, кроме меня, держались отлично. А я пить не умею, меня сразу начинает клонить в сон. Так что я никогда не впишусь в большую журналистику, где способность много и красиво выпивать является почти профессиональной необходимостью.

Говорят, огуречный рассол помогает от похмелья. Но где его взять? Знала бы, что так надерусь, загодя припасла бы. А теперь одна мысль о том, чтобы тащиться в магазин, вызывает отчаянный протест всего организма. Нет, лучше поглубже зарыться в подушки и попытаться опять заснуть.

И тут затрещал телефон. Неужели у него всегда был такой омерзительно громкий звонок? Ужас. Не буду отвечать, просто не в состоянии. Я накрыла аппарат подушкой и повернулась на другой бок.