Жизнь за жизнь

И когда последний камень был помещен наверх своеобразный могилы, слева и справа от меня появились огоньки. Я сначала подумал, что это какой-то другой вид цветов, который нам с Сумахом пока не встречался, но это оказались люди. Не думаю, что им нужно было от меня что-то конкретное, но они шли в мою сторону слишком уверенно и абсолютно не скрывали своего присутствия громкими голосами. Мои чувства к Дэе притупились настолько, насколько это вообще было возможно у диклеста. А вот к Калли, ведущей этих людей, я испытывал неприятную гамму. Почему она появилась только сейчас? Где она была всё это время и что они хотят от меня?

А потом я услышал её голос. В тот момент всё во мне перевернулось. Мне снова захотелось любить и быть любимым. Испытывать, то странное чувство, которое я испытывал рядом с ней на цветочной поляне.

Неужели это и есть любовь? Дурацкое состоянии, в котором ты испытываешь слабость и в тоже время силу, радость и печаль, при виде человека, который дорог тебе, несмотря на то, что предал и сделал больно. Я не понимал, что со мной происходит. Мне захотелось подбежать к ней, обнять, поднять на руки, но что-то внутри меня застопорило движение, и я просто застыл на месте.

Если людям нравится такое испытывать, я не хочу быть человеком. Дэя была права, мы те, кем нас создали, мы лучше их, идеальнее.

– Ты пришёл. – сказала она. В её голосе не было радости от встречи, печали, от этих дней, что мы провели друг без друга в разлуке. В голосе вообще ничего не было, кроме холодной стали. Возможно, так было всегда. Мои руки машинально потянулись к шее, к тем самым бугоркам, которые отвечали за настройку. Стереть всё это к чёртовой матери, вернуться в самое начало, стать обыкновенным Дэем Оланом, каким я был ещё несколько месяцев назад. Конечно это будет немного проблематично после того, как я убил директора Отдела Порядка, но кто знает?!

– Я знаю, что у тебя есть карта первого сектора.

Я опустил руку, пальцы, которые уже нашли нужные бугорки и готовы были в любой момент нажать на них нужную комбинацию, расслабились.

– Отдай нам эту карту, и мы оставим тебя в покое.

– Вы сможете сами выбраться через все семь секторов?

– А кто сказал, что мы хотим выбраться? – её глаза сверкнули холодными искрами.

– Но разве не в этом суть игры? Чтобы пройти её всю от самого верха вниз, и выйти победителем?

– Победой сейчас никого не удивишь.

– Тогда в чём смысл?

– В подчинение. В удержании власти.

– Так вы не хотите отсюда уходить? Вы хотите управлять игрой. Но ведь там вас ждёт целый реальный мир. Идеальный мир.

– Идеальность – для слабых. Сильным же людям нужен тот мир, который будет прогибаться под этой силой.

– О чём ты говоришь, Калли, я не узнаю тебя. Что они с тобой сделали? Ты ведь ещё совсем недавно мечтала всех спасти, хотела помочь. Что изменилось?

– Ничего.

– Если вам не нужны были проводники по игре, тогда зачем вам мы с Дэей?

– Я так и знала, что сам ты этого не вспомнишь.

– Что я должен был вспомнить – начал закипать я. – Что вообще здесь происходит? Зачем меня втянули во всё это?

– Ты сам всегда в это втягиваешься.

– Ладно. Сейчас значит вы хотите карту, и если я вам её отдам, вы отстаньте от меня, и мы разойдемся каждый в свою сторону?

– Теперь уже не всё так просто, Дэй.

Я оглядел толпу, которая окружала меня с трёх сторон и не нашёл знакомых лиц.

– А где Комар? – спросил я.

Внезапно Калли вся подобралась, подошла ко мне, схватила за руку и повела ко входу в больницу.

– Хорошо. Хочешь всё знать? Я помогу тебе вспомнить, но потом не пожалей об этом.

О чём можно ещё жалеть? Я потерял друга и даже думал, что нескольких. Хотя сейчас совсем непонятно, кто мне был на самом деле другом. До некоторого времени я даже думал, что я человек.

Мы зашли в здание и подошли к первой открытой комнате. Калли властно уселась на свободный стул, я же остался стоять в стороне.

– О чём ты хочешь узнать больше всего?

Меня сейчас мучал только один вопрос.

– У тебя были чувства ко мне или это тоже всё было игрой и притворством?

Она сначала улыбнулась, а потом её лицо стало каменной маской, которая абсолютно ничего не выражала.

– Ты уверен, что хочешь знать ответ на этот вопрос?

– Думаю, что я готов. – к чёрту! Я не был ни к чему готов. Мне просто нужно было лишь потянуть время, чтобы придумать, что делать дальше.

– Помнишь, тот момент, когда мы сидели на крыше, я была босиком, а ты мне рассказывал о богах.

Я молчал.

– Я уже тогда знала, кто ты и зачем ты здесь. Ты был против нас, несмотря на программы, которые должны были привить тебе любовь к нам. И со временем, я почти добилась того, чего не могли другие. Ты влюбился в меня, в человека. Помнишь это?

И она подняла к верху свою изуродованную руку.

Я сама отрубила её себе, чтобы вызвать к себе жалость.

– Что ты сделала? – не понял я.

– Я всеми силами старалась вновь перетянуть тебя на нашу сторону, твоя сила и моя власть сделали бы нас королями этого мира. Но ты всегда вставал на сторону диклестов. Каждый раз, когда я почти добивалась тебя, ты вновь ускользал из моих рук.