Жизнь за любовь

Энни не спрашивала, что Марку привиделось во сне, а тот тоже не спешил что-либо рассказывать. Но этого и не требовалось, поскольку девушка была твердо убеждена в том, что в эту ночь они видели один и тот же сон. Неизвестно почему, но Энни ни на минуту в том не сомневалась, и сейчас ей меньше всего хотелось говорить на эту тему. Было просто страшно вспоминать свои сны, а уж Марку, видно, досталось и того хуже.

— Прости, что разбудил тебя, — сказал Марк со слабой улыбкой. Он приподнялся и сел на постели, откинув назад всклокоченные волосы.

И только тут Энни заметила, что Марк обнажен. До этого она словно не видела его голых рук и плеч. Вздрогнув, она поспешила отвести взор в сторону от мускулистой и широкой груди, от вьющихся темных волосков, спускавшихся ниже, исчезавших под простыней, прикрывавшей лишь нижнюю половину его тела.

И снова Энни различила в глубине себя нарастающий зов желания, мощный, всепоглощающий… У нее пересохли губы. Срывающимся голосом Энни предложила:

— А не сварить ли мне кофе?

Ей просто необходимо было выйти. Если она сейчас это не сделает, то Марк поймет ее состояние, а этого она не переживет

Растерянная и смущенная, девушка двинулась прочь из его спальни, но Марк снова оказался быстрее ее. Его сильная рука поймала девушку за локоть. Он дернул ее и развернул так, что Энни рухнула на постель, взвизгнув от неожиданности. Когда она попыталась было бороться, Марк прижал ее плечи к матрасу и возлег на нее, глядя сверху вниз в ее растерянные, испуганные изумрудные глаза.

— Я всю ночь видел тебя во сне, Энни.

— Не надо ничего говорить! — Она густо покраснела, вспомнив собственные эротические сны. Она даже задохнулась и закашлялась. Марк следил за ней взглядом, быстрым и пытливым.

— Энни, — хрипло начал снова Марк. Он явно хотел поцеловать ее, а она намеревалась оттолкнуть его, но, дотронувшись до его обнаженного тела, она ощутила такое сильное и властное влечение плоти, что едва не потеряла сознание.

Его губы сомкнулись с ее устами, и секундой позже она уже забыла о том, что собиралась сопротивляться. Его язык властно вторгся в рот Энни, страсть и жар его поцелуев просто сводили девушку с ума! Она ничего больше не соображала, потеряв голову от страсти, сбитая с толку, не способная разобраться, где продолжение ее сновидений, а где реальность. Они слились воедино, перекликаясь их прошлым с их настоящим. У Энни закрылись глаза, она не знала точно, продолжали ли они лежать на кровати в его спальне или на пахучей сочной траве в лесу. Был ли это холодный весенний рассвет или жаркая летняя ночь. Единственное, что она знала точно, — это то, что любит человека, который сейчас ее целовал. Что уже любила его когда-то и будет всегда любить. Их тела прижались друг к другу, словно вспомнив былую близость, такую интимную, сладкую и такую им обоим знакомую…

Энни провела пальцами вверх по его груди, чувствуя, как сильно бьется его сердце в грудной клетке, как неровно его дыхание, как учащенно он дышит. Плечи у него были гладкие, словно шелковые, но при этом мощные, как у жеребца, его мускулы каменели, едва она дотрагивалась до них. Марк втягивал шею от ее щекотливых ласк. Одна только мысль о том, что он когда-то умер, заставила девушку вздрогнуть. Марк был так полон жизни и сил. Она вспомнила те страшные кошмары, когда ей снился ночной лес, свет фонарей, слышала отрывистое стаккато автоматных очередей, и в ее горле застрял беззвучный крик боли и отчаяния.

Я люблю его, думала Энни, сжимая ладонями лицо Марка, гладя его густые черные пряди, перебирая их пальцами, поднимая голову в ответ на его настойчивый и ищущий поцелуй. Если он умрет, то умру и я, заключила девушка.

Не эти ли чувства испытывала ее бабка, когда английского летчика застрелили в ночном лесу?

О чем я думаю? — спохватилась Энни, сама себе поражаясь. Я что, уже верю в то, что все это правда? Допустим, я начала верить, что каждое слово, произнесенное Марком, истина, но где доказательства? Откуда мне знать, что он не лжец или просто чокнутый, — тогда все, что он тут мне наговорил, находится в области фантазии.

— Энни, — страстно прошептал Марк. Сейчас он лежал поверх девушки, и той была приятна тяжесть его тела. Каждый раз, когда он чуть шевелился, Энни испытывала несказанное чувственное наслаждение от ощущения его тела. Ей вдруг припомнился недосмотренный сон и то разочарование, которое охватило ее оттого, что сон так неожиданно оборвался буквально накануне самого интимного момента их физической близости.

Она вспомнила это сейчас, от волнения закусив губы, ее обдало холодом, потом бросило в жар. Неожиданно Марк прервал поцелуй и прошептал, несколько сконфуженно, его вид говорил о том, что Марк едва сдерживается, его глаза лихорадочно блестели, он явно был на пределе.

— Еще минута — и я не смогу более сдерживаться, Энни. Так что решись лучше сейчас… Я тебе говорил, что не буду силой принуждать к чему-либо, и я сдержу слово. Но я так сильно хочу тебя, ты даже и представить себе не можешь! Позволь мне войти в тебя…