В ответ на Женькино приветствие я только улыбнулась. Похоже, я сегодня действительно хорошо выгляжу. На мне чудесная асимметричная шелковая блузка фисташкового цвета, белые сапожки с кисточками, бело-зеленая сумка, светлые джинсы и то самое пальто, что снова войдет в моду осенью. Неудивительно, что Сергей потерял голову – я самое прекрасное существо на свете!
– Я так понимаю, концерт удался?
Я снова загадочно улыбнулась.
– Выяснить что-нибудь у женщины невозможно в любом возрасте: девичья память плавно переходит в женские секреты, а они, в свою очередь, – в старческий склероз. Ты что, пытаешься разбудить во мне женское любопытство?
– Да нечего особенно рассказывать. Просто парень из группы, ничего серьезного.
– Хм, а он-то знает, что он это «ничего серьезного»?
Точкино замечание неприятно кольнуло где-то в области совести.
– Думаю, догадывается.Мне начинало нравиться чувствовать себя роковой леди. Люблю одного, встречаюсь с другим, кружу голову еще кому-нибудь…
– То есть ты просто «перекантовываешься», пока Стас не освободится?
– Ну что ты говоришь, – оскорбилась я. – Ничего я не «перекантовываюсь». Просто так. Развлекаюсь, можно сказать. Ты сама мне все уши прожужжала, чтобы я по Стасу перестала убиваться, а теперь меня же и ругаешь!
– Ха, так ты хочешь сказать, что перестала убиваться по Стасу?
Мы дошли до остановки. Я встала подальше, чтобы не испачкать свои чудные сапожки.
– Жень, ну чего ты ко мне пристала? Что я, сама не разберусь, что ли?