Жизнь во время войны

Минголла и Нейт стояли на вершине гранитной глыбы, а в десяти футах ниже, в дыре, пробитой русской ракетой, мерцали синие и зеленые индикаторные лампочки компьютера.

– И что теперь? – спросил Минголла.

Нейт приложил палец к губам.

– Доброе утро, Нейт, – раздался из вертолета сухой отмодулированный голос. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Вполне, спасибо.

– И Дэвид, – сказал компьютер. – Рад наконец познакомиться.

Минголла решил, что компьютер опознал его по данным своих сенсоров, а еще по рассказам Деборы и Нейта, но холодная безмерность этого голоса обескураживала.

– Взаимно, – по-дурацки ответил он. – Как дела?

– Рад, что тебе интересно, – отозвался компьютер. – Сказать по правде, все складывается весьма неплохо. Скоро война разрешится тем или иным образом и...

Минголла усмехнулся:

– Правда?

– Насколько я понимаю, Дэвид, тебе известна моя сущность, но ты сомневаешься в достоверности информации.

– Именно.

– Кто же я в таком случае?

– Говорящее недоразумение.

Компьютер сдержанно рассмеялся.

– Мне доводилось слышать менее удачные определения Бога, но менее комплиментарные, пожалуй, нет. Естественно, те же слова применимы и к человеку.

– Не стану спорить. – Минголле нравилась эта компьютерная любезность.

– Ага! – воскликнул тот. – Похоже, я имею дело с практикующим экзистенциалистом, с человеком, который, говоря упрощенно, играет в крутого парня от философии и отвергает все сантименты, кроме тех, что укладываются в его схему романтического фатализма. Я прав?

– А ты сам не знаешь?

– Безусловно, знаю. Но у нас же диспут, Дэвид. И я сомневаюсь, что тебе доставит удовольствие, если я начну подчеркивать свое всемогущество и непогрешимость. И потом, наше время не нуждается в доказательствах.

– А в чем оно нуждается?

– Во мне, – сказал компьютер. – Ни больше ни меньше. Тебя интересует сумма моих функций? Не хотелось бы тебе наскучить.

– Пожалуйста, продолжай, – сказал Минголла, подумав, что учтивость компьютера привносит в это странное, но прекрасное место атмосферу аристократической гостиной.

– Все очень просто. Иногда Бог являет себя миру в весьма зрелищных воплощениях... если того требует время. Однако большинству эпох бывает достаточно символического присутствия, и наша в этом смысле типична.

– Странно вообще-то считать Бога символической фигурой, – сказал Минголла.

– Мы ведь договорились, Дэвид, что ты не особенно сильный эксперт в вопросах божественного.

– Как он тебя. – Нейт ткнул Минголлу локтем в бок, и тот зашатался от боли. – Ох, прости, пожалуйста!

– Ничего серьезного, я надеюсь? – спросил компьютер.

– Все в порядке. – Минголла сел на край валуна.

Внизу замигали индикаторы, словно в далекой галактике вдруг забегали звезды.

– Как уже было сказано, – продолжал компьютер, – большинство эпох требуют с моей стороны лишь минимального вмешательства. И поскольку работа в такое время остается незамеченной, то и нынешняя моя деятельность не оставит следа в истории, если не считать таковыми быстротечные и скандальные слухи. Явление Христа и Будды было необходимым пиротехническим элементом. Но в большинстве случаев, – очередной смешок, – я сторонник скрытых методов.

– В чем же суть твоей работы?

– Она завершена. Второй пилот вертолета – молодой человек по имени Уильям – при падении был тяжело ранен. В мою задачу входило исцелить его, снабдить необходимыми знаниями и подготовить к важнейшей миссии – каковую он в настоящий момент и выполняет.

– Как-то удачно для тебя получилось, что пилота здесь нет, – сказал Минголла.

– Доказательство – благая весть о рождении Иисуса, а не меня. Мне не нужна ничья вера, кроме Уильяма, а от Уильяма не требуется ничего, кроме исповедывания этой веры. Твоя вера, Дэвид, бесплотна. Моя работа завершена, и вскоре я встречу свой конец... весьма позорный, надо сказать, конец, как и вся эта эпоха.

– Может, расскажешь?

– Почему бы и нет? После войны в эти края приедет на охоту бизнесмен из Гватемала-сити, найдет меня и переправит из любопытства к себе домой. Потом выставит на публику, так и не поняв, что я настоящее божество; навлечет на себя гнев Церкви, и тот в свою очередь распалит массы. Однажды в дом бизнесмена ворвется толпа, убьет его и уничтожит меня. Чудо моего Успения пройдет незамеченным из-за пожара в электропроводке.

– Если ты знаешь будущее, – сказал Минголла, сдерживая смех, – может, расскажешь, что там у меня намечено на следующий год?

– Не вижу смысла раскрывать тебе твое будущее.

– М-да, пожалуй, правильно.

– Однако в твоем присутствии здесь и сейчас смысл имеется. Не хочешь зайти внутрь?

Минголла уставился в дыру на ряды мигающих индикаторов. По плечам пробежала дрожь.

– Зачем?

– Не бойся, – сказал компьютер.

– Я не боюсь. Просто не вижу смысла.

– Смысл прояснится несколько позже. Я не пытаюсь ничего доказать, Дэвид. Просто считаю, что недолгая близость между тобой и мной поможет тебе в будущем.

– Дело, конечно, твое, – сказал Нейт, – но мне там было спокойно.

– Ты туда лазил?

– Несколько раз.

Минголла снова заглянул в темную дыру и решил, что глупо так уж нервничать.

– Ладно, хрен с тобой.