Жизнь во тьме

Размышляя над этими стараниями своих агентов всё-таки найти опытный образец, старик медленно поморщился. Главная проблема, над которой он тужился и никак не мог разрешить, было то, что он не понимал одного… по какой причине вирусы, изменяли организм только один раз? Все мутанты, которые появлялись из людей на поверхности, такими и оставались! Они не изменялись дальше! Создавалось впечатление, что эти вирусы, которые использовали во время Катастрофы, по какой-то причине имеют возможность отличать своих от чужих. То есть, своими для них были те, кто прошёл изменение. А чужими те, чьё это ДНК не подверглось никаким изменениям. Как такое было возможно? Создавалось впечатление, что всеми этими бактериями и вирусами кто-то управляет. Кто-то, кто имеет возможности ко всему этому. Едва у профессора появилась такая мысль, как он тут же попытался просчитать примерную силу того, кто на это способен. И ему стало не по себе. Честно говоря, Сергей Петрович хотел бы сам оказаться на месте такого вот хозяина вирусов и бактерий, чтобы иметь самому возможность карать и миловать, тех, кто мог бы попасть в его руки, или под его влияние. Но к сожалению, пока что он не мог ничего подобного предпринять. Мутант, которого он так искал, до сих пор продолжал скрываться где-то в недрах метро. Один из его помощников, который совершенно случайно узнал о том, какие цели преследует старик, высказал мысль о том, что отшельник мог бы сам догадаться о способе своего спасения. И заразив себя нужным ДНК, мог спокойно выйти на поверхность и теперь жить там. Но для этого нужно было быть ученым! А Отшельник таковым не являлся. Честно говоря, старый профессор однажды получил сообщение от этого Отшельника, сообщившего ему о том, что он имел какие-то долговые обязательства перед отцом этого ребёнка. И именно поэтому он похитил опытный образец, не дав возможность ученым проводить на нём свои эксперименты. Честно говоря, услышав об этом Сергей Петрович не знал плакать ему или смеяться. О каких это ещё долговых обязательствах можно было говорить, когда речь шла о науке и выживании человечества? Да, профессор отлично понимал, что часть населения метро придётся оставить качестве своеобразных консервов для новых хозяев мира. Ведь вампирам нужно будет чем-то питаться? А как это сделать, если не иметь запасов крови? Именно поэтому часть населения метро должна была остаться в подземельях как в резервации. Вампиры всегда были сильнее и быстрее людей. А значит могли бы со спокойной душой разобраться со всеми проблемами. Став этакой своеобразной элитой для людей. Никто не знал о том, что в детстве Сергей Петрович очень сильно зачитывался книгами про вампиров. Он всегда мечтал стать одним из них, и жить вечно. Более того, в первую очередь ему нравилось то, как эти вампиры легко и просто могли перебирать своими наложницами, как собственными игрушками. Сейчас профессор был стар, и не вызывал особого интереса у женщин, проживающих в метро. Самого профессора это очень сильно оскорбляло. Ведь Сергей Петрович до сих пор не забыл ещё того, как как старательно студентки строили ему глазки, и позволяли делать с собой всякие непотребства только за простой росчерк его пера в их зачётках. Тогда он чувствовал себя практически Всемогущим. Но шло время, и профессор не молодел. Больше всего ему нравилось то, что для студентов было абсолютно не важно то, насколько он стар. Они были готовы пойти на всё, что угодно, лишь бы он был к ним благосклонен. Сергей Петрович очень сильно мечтал вернуть то самое время, когда от его росчерка пера зависела фактически жизнь молодых студенток, которые были готовы на всё, лишь бы получить от него желаемое. И это было вполне возможно, если бы ему удалось всё-таки создать свой эликсир. Кто-то, кто как следует читал книги про Дракулу, наверняка бы постарался напомнить старому профессору о том, что для вампиров в первую очередь важен тот, от кого пошло это своеобразное заражение их крови и ДНК. Но кто бы им сказал об этом?

Во-первых, профессор надеялся, что тот мутант станет для него всего лишь еще одним из подопытных. И выпускать его из клетки он не собирался.

Во-вторых, профессор не было настолько глуп и наивен, чтобы позволять себе становится едва ли не прислугой для неизвестно кого. Ведь он вряд ли бы смог контролировать того, кто сейчас должен был быть уже подростком. Хотя по меркам метро, в пятнадцать лет он уже был полноценный взрослый человек. А значит, можно было столкнуться и с тем, что этот мутант мог бы показать профессору свой собственный норов и характер. Он еще не знал того, что старого профессора подобные сложности абсолютно не интересовали. Он не собирался идти на поводу у того, чья судьба быть всего лишь лабораторной крысой, недостойной обычного внимания разумных существ.