Читаем Жизнь венецианского карлика полностью

— Ну, давай хотя бы обсудим такой шаг. Нельзя же просто сидеть сложа руки. Ты сама говорила, что можешь стать достойной соперницей любой женщине в городе. Ты подумай: как бы ни было унизительно приглашение Аретино, награда окажется достаточно крупной.

— Вовсе не обязательно! Там будет кошачья драка. Ты же знаешь его вкусы. Все это служит ему материалом для его стишков. Он обожает смотреть, как женщины, мурлыча и царапаясь, сражаются за мужское внимание. А я никогда перед ним не кривлялась и теперь не собираюсь.

— Но ты же никогда не сидела без дела, как сейчас, Фьямметта. Если с чего-то не начать, нас ждет гибель.

— Уж лучше я пойду на улицу!

— Если ты будешь так упрямиться, дело этим и кончится.

— В самом деле! Кажется, в нашей беде мы виноваты оба, а вот исправлять положение должна почему-то я.

— А чего бы ты хотела? Чтобы я сделался жонглером, а ты — уличной проституткой? Да мы вместе едва заработаем себе на хлеб, чтобы оставались силы раздвигать ноги и поднимать руки! Я у тебя ничего не крал, Фьямметта, и ты у меня — тоже. Но, если мы вместе не попытаемся выкарабкаться из беды, то тогда лучше сразу на все махнуть рукой.

— Вместе? Ты считаешь, мы должны выкарабкиваться вместе. Как товарищи. Это ты хотел сказать?

— Ну да, как товарищи, которые должны поровну делить счастье и несчастье. Разве не об этом мы договаривались?

— А что это означает? Что эти люди всегда говорят друг другу правду, какой бы горькой она ни была.

— Да.

Но она не сводит с меня взгляда.

— Тогда, может быть, поговорим о Мерагозе, Бучино? О старухе, которая только что обманула, ограбила нас. Но ведь она не только с нами так обошлась, а? До нас она уже предала мою мать. Разве не так? — Ее голос звучит ровно и холодно.

— Э-э… что ты хочешь сказать?

— А вот что: ты говорил мне, что Мерагоза о ней заботилась. Что она ухаживала за матерью перед смертью. А поскольку я верю тебе, я поверила и ей самой, когда она сообщила мне то же самое. Но это же неправда! Она просто смотрела, как та умирает, и выдаивала из нее последние деньги. Вчера перед уходом

Коряга рассказала мне об этом. Она сказала, на улицах толковали про то, что моя мать умерла от сифилиса. И что ее ни разу не позвали к умирающей. А ведь она — лучшая целительница в городе. Может, она и не сумела бы исцелить ее, но как-нибудь непременно помогла бы. Но Мерагоза ее об этом не просила. Она равнодушно смотрела, как та заживо разлагается. — Фьямметта по-прежнему смотрит на меня в упор. — Неужели ты хочешь мне сказать, что ничего не знал об этом, Бучино? Значит, в действительности одурачили лишь меня одну?

Я уже раскрываю рот, намереваясь соврать, но ложь застревает у меня в горле. Она права. Если мы не станем рассказывать друг другу правду, то мы погибли. А мы, видит Бог, нуждаемся сейчас друг в друге, как никогда.

— Я… понимаешь… Я подумал тогда, что тебе будет лучше этого не знать.

— Вот как? А ты не думаешь, что если бы сразу сказал мне правду, то я бы с большим подозрением относилась к ней и следила бы за каждым ее шагом? Может быть, тогда все сложилось бы иначе.

Нет, в этом болоте мы непременно утонем оба. Я вздыхаю:

— Знаешь, что мне кажется, Фьямметта? Мне кажется, ты в глубине души все знала. Просто ты предпочитала верить ее рассказу, потому что он причинял тебе меньше боли.

— В таком случае тебе не в чем себя упрекнуть. Верно? — Проговорив эти слова тоном ледяного презрения, она отворачивается от меня.

Если на мне и лежит более тяжкая вина, то возмездие принимает слишком жестокую форму: я брожу по городу вдоль и поперек, с гудящими ногами и ноющей поясницей и разыскиваю Мерагозу. День за днем я продираюсь сквозь рыночные толпы в надежде углядеть ее грузную тушу, жадно нависшую над новыми тканями или хватающую куски мыла с нежным запахом, которым ей все равно не отмыть дочиста свои грязные дырки. Но если она что-то и покупает, то где-то еще, а не в лавках и рядах, в которых я ее ищу. Я пытаюсь взглянуть на мир ее глазами. Куда бы я сейчас отправился, каких богатств я бы жаждал или, быть может, под какую скалу я бы забился? Триста дукатов! На эти деньги можно жить как вельможа несколько месяцев… или как крыса — несколько лет. Как ни душит ее жадность, думаю, она слишком рассудительна, чтобы сразу все растранжирить.

Перейти на страницу:

Все книги серии CLIO. История в романе

Похожие книги