Жизнь вдребезги

- Если бы бедняжка Вероника сообщила мне о своем замужестве, все было бы иначе. Но разве я знала? Я написала ей на девичью фамилию, Версуа, которую она снова взяла после развода. Письмо было отправлено на старый адрес, а оттуда; видимо, консьержка переправила его в Канн, а уж потом его послали в больницу в Блуа, но оно снова вернулось ко мне с пометкой "адресат неизвестен". Мне это показалось странным, и я встревожилась. После смерти мужа я осталась совсем одна и не у дел, поэтому и поехала в больницу. Там по картотеке нашли Веронику Дюваль, урожденную Версуа. Вот так я и узнала о ее замужестве и несчастье. Мне дали ваш адрес и все необходимые сведения.

Дюваль немного успокоился, но тревога не оставляла его. Он должен был это предвидеть. Тереза с любопытством рассматривала своего зятя.

- Мне сказали, что вы кинезитерапевт. Веронике повезло… Ей всегда везло… Правда, после всего, что теперь произошло, не стоит так говорить. Как она себя чувствует?

- Неважнецки, - ответил Дюваль с расчетливой сухостью. - Совсем неважнецки… Правосторонний паралич, речь отсутствует… Очень слаба. Словом, калека.

- О! Как я вам сочувствую, Рауль. Дюваль чуть не подпрыгнул.

- Разрешите мне вас так называть? - сказала она. - Как же вы собираетесь выйти из этого положения?

Они медленно шли по аллее. Ока проворно оглядела дом и сад.

- У меня есть преданная домработница.

- Я бы тоже могла вам помочь… В таком большом горе можно и забыть о прошлом, не так ли?

- Благодарю вас, но в течение какого-то времени необходимо избавить Веронику от малейших волнений. Доктор категорически запретил шум и посещения.

- Даже сестре?

- Даже ей. Вы, наверное, плохо себе представляете, что она пока еще очень, очень больна. Из-за любого пустяка у нее поднимается температура.

- Видно, зря я тащилась так издалека, - сказала она злобно.

- Если бы все зависело от меня, я бы вас тотчас к ней проводил, - сказал Дюваль. - Это так естественно. Но она мне этого никогда не простит, и знаете почему? За напоминание о прошлом.

- Она считает себя обезображенной?

- У нее осталось несколько шрамов на виске и волосы пока не отрасли, ей ведь обрили половину головы для перевязок.

В черных глазах Терезы блеснула и померкла радость.

- Да, она ведь всегда была гордячкой. Теперь я понимаю, почему она никого не хочет видеть, для ее самолюбия это непереносимо.

- Вдобавок она здорово похудела. Оттого, что она теперь все осознает, ее страдания усилились. Слава богу, что меня пока терпит.

- Она что совсем не говорит?

- Только подает знаки левой рукой. Она ведь практически оторвана от мира… Зайдите в дом на минуту.

Они прошли через подъезд и остановились в вестибюле.

- Я снял этот дом, - сказал Дюваль, - поскольку он находится на отшибе. Никаких соседей. Мало движения. Больничный покой.

- Должно быть, он обошелся в копеечку?

- Обременительная жертва… Прошу вас в гостиную.

Он широко раскрыл дверь. Она вошла и тотчас увидела фотографию на круглом столике.

- Черт возьми, - воскликнула она, - Фабиана! Везде она тут как тут!

- Вы ее знаете?

- Знаю ли я ее… О! Да, к несчастью.

- Присядьте и расскажите мне о ней.

Она поддернула юбку, чтобы не помять, и осторожно уселась на диван.

- Не говорите мне, что вы не в курсе дела.

- В курсе чего?

- Вероника никогда не рассказывала вам о нашей ссоре?

- Она избегала этой темы.

- И хорошо делала. Вы знаете, что Веронику вырастила я. Мама всегда болела. Она умерла в санатории, а я посвятила себя малышке, она ведь на 13 лет моложе меня, и я ее считала почти своей дочерью. Не могу сказать, что это было просто. Вероника была трудным ребенком, но мы, вроде, понимали друг друга. Вдруг возникла эта Фабиана. Вероника просто влюбилась в нее… Нет, я не думаю ничего такого! Вероника совершенно нормальная женщина. Я просто хочу сказать, что она боготворила Фабиану. К несчастью, эта девица была при деньгах, а нам их всегда не хватало… Я работала, месье.

Она вынула платок и, зажав его в руке, трогательно изобразила страдание.

- И долго они встречались?

- Годы! Вы не представляете себе, что это было, Рауль! Извините, я снова вас так назвала, месье… Я теряю голову, когда думаю об этом. Если Фабиана покупает браслет, то Веронике необходим такой же. Фабиане нравится книга, Веронике подавай такую же. Меня отправляли на прогулку, когда они встречались, я им не подходила. Фабиана приглашала Веронику на вечеринки… Вероники постоянно не было дома. Она возвращалась, когда хотела. Так она познакомилась со своим первым мужем, Шарлем Эйнолем, который был кем-то вроде мелкого дворянина. Он был намного старше и занялся ее воспитани- ем Половину же времени он проводил в Америке.

- В Америке?

- Да, в Америке. Самолет для него, что для меня такси, к тому же я такси никогда не пользуюсь, очень дорого. Мне обо всем рассказывала Вероника, конечно, чтобы подразнить меня. "Чарли сейчас в Нью-Йорке", - сообщала она, - они обе были помешаны на нем. "Чарли там, Чарли здесь. Чарли продал "Мятный крем"… Чарли купил "Ночную красавицу"… Похоже, что это были имена лошадей. Вы играете Рауль?

- Нет, никогда.

- Вы благоразумны.