Жизнь в зеленом цвете - 7

Гарри соскользнул со стола на пол - соприкосновение с каменным полом отозвалось мгновенной тупой болью в ступнях - и пошёл к выходу из Большого зала, сопровождаемый гробовым молчанием. Шаги гулко отдавались в тишине - в последний раз?..

- Гарри, может, всё-таки… - не выдержала Гермиона.

- Нет, - отрезал Гарри.

Они разошлись по гостиным неохотно; Гарри всей кожей чувствовал их обиду и недоверие. Пусть не верят, лишь бы жили. Лишь бы не сунулись в ближайшие десять минут на первый этаж и в холл.

Прикрыв глаза, Гарри следил, как последние сгустки обиды скрываются в гостиных; как они слегка успокаиваются, переступив знакомый порог. Сейчас начнут обсуждать его слова и решат, что он просто свихнулся, и его надо остановить… значит, он должен теперь действовать быстро.

- Что вообще здесь происходит? Почему школа в осаде? Они там что, совсем сошли с ума?!

Гарри некогда было отвечать на справедливое возмущение Плаксы Миртл; он склонился к крану и шепнул рисунку-змейке:

- Откройся!

- Значит, если Миртл мёртвая, то можно её игнорировать, да?! - раздался позади обиженный вопль привидения. - Игнорировать, оскорблять, унижать, как личность…

Полный список претензий Гарри не услышал, слетев по канализационной трубе вниз.

Знакомые залы и коридоры он миновал бегом; домчавшись до статуи Салазара Слизерина, он согнулся пополам, упираясь кулаками в колени и пытаясь отдышаться.

- Севви! Севви, иди сюда, срочно!

Голова василиска почти мгновенно показалась изо рта статуи; не прошло и минуты, как всё гигантское тело оказалось на полу, окружив Гарри кольцами

- Чшто случшшшилоссь, ххоззяин?

- Хочешь немного поразмяться? - выдохнул Гарри. - Как в старые времена, о которых ты мне рассказывал. У меня куча врагов, а драться с ними некому. Плюс ко всему, есть одна зловредная змея, которую надо уничтожать либо специальным мечом, либо твоими клыками… в общем, ты мне нужен. Очень нужен.

- Я рад быть полезззен тебе, ххозззяин, - глаза василиска торжествующе сверкнули и заискрились в тусклом зеленоватом свете. - Я так давно никого не убивал…

- Сегодня, если захочешь, наубиваешься на пару веков вперёд, с запасом, - пообещал Гарри. - Севви, скажи, как ты выбирался отсюда пять лет назад? Через тот ход, которым я пользуюсь?

- Да, ххозззяин.

- Тогда пойдём прямо сейчас. Дай только я наколдую тебе самые мощные щиты, какие знаю…

* * *

Они направлялись к воротам по двору, залитому сияющей, изумрудной зеленью совсем недавно народившейся травы - мальчик, который ещё даже не начал бриться, и василиск, который давным-давно потерял счёт своим годам. Солнце светило им так же щедро, как и тем, что ждали их за воротами, сдерживая Аваду на губах; сотни глаз смотрели на них, движущихся неторопливо, говорящих о чём-то своём на змеином языке; василиск нёс своё чудовищное тело с грацией, которой позавидовали бы гепарды, а мальчик то и дело гладил холодно-зелёную, почти сливающуюся с травой чешую и смотрел в немигающие жёлтые глаза, каждый из которых был размером с человеческую голову.

Они никуда не торопились; один шёл умирать, другой полз убивать. По сути, между их намерениями не было никакой разницы. Они шли медленно, и мальчик изредка смеялся, а василиск ласково касался его лица кончиком раздвоенного языка.

Они пересекали двор так томительно долго, что шум крови в висках у многих заглушил собственное участившееся дыхание; они неспешно открывали ворота - каждый по створке, с одинаковой лёгкостью, словно силы их были равновелики. Они выходили навстречу своим врагам, и отчего-то ни одной Авады не сорвалось даже с самых нетерпеливых губ.

- Севви, - сказал мальчик, скользнув ладонью по массивной надбровной дуге василиска, - они все твои.

- Ссслушаюссь, ххоззяин, - василиск почтительно склонил голову и бросил тело вперёд - так, чтобы стоявшие в первой шеренге взглянули ему в глаза.

Гарри превратился в дракона в тот самый момент, когда Севви напал на оцепеневшую от страха армию Вольдеморта; ржаво-рыжее тело метнулось ввысь, рисуя интенсивно-оранжевым пламенем в воздухе: «Том, я жду тебя». Выводить «Вольдеморт» и какие-нибудь атрибуты вежливости Гарри решительно не хотел; на это ушло бы в три раза больше времени.

Это походило бы на то, как если бы он пытался продлить себе жизнь.

Он хотел умереть - и умрёт. Этим он - может быть - искупит свою вину. Может быть, он повстречается с близнецами, и они скажут, что всё ещё любят его.

Северус позаботится о Блейзе и Кевине; Гарри взял с мастера зелий честное слово и не сомневался, что тот его сдержит. По сути, Гарри ничего здесь не держало.

Конечно, Кевин и Блейз могли иметь на этот счёт другое мнение, но Гарри не стал прощаться ни с тем, ни с другим - это разрушило бы всю лёгкость, с которой он шёл на смерть, набросило бы ему на плечи ещё один неподъёмный мешок вины; и получилось бы, что, искупая одну вину, он принимает другую - и никогда, никогда ему не выйти из этого замкнутого круга, живым или мёртвым.

Гарри в любом случае предстояло умереть, и он - эгоист, как и все слизеринцы - не хотел умирать, чувствуя себя не вправе этого делать.