Жизнь в зеленом цвете - 6

- Не могу, Поттер! - Снейп досадливо тряхнул волосами, даже более сальными сегодня, чем обычно. - Я пробовал, но все наши с Вами разговоры, где мы могли бы дойти до такой темы, я помню смутно… нет намёков, но нет и чёткости, понимаете? Все остальные воспоминания я могу просматривать чётко, словно применил к самому себе Легиллименс… но эти…

Снейп безнадёжно замолчал.

- Вы уверены, что мой рассказ Вам поможет? - с сомнением спросил Гарри.

- Не уверен, Поттер. Но… может быть, после этого я сумею помочь Вам?

На взгляд Гарри, это была поистине новаторская мысль. Пока он её обдумывал, Снейп продолжил.

- Вы не едите почти ничего в Большом зале, но много пьёте. Вам постоянно холодно - на вас и сейчас два свитера, не так ли? Вы никогда не были таким бледным, как в этом году и таким болезненным… эти симптомы напоминают мне…

Снейп замолчал, подозрительно разглядывая Гарри - видимо, догадка с каждой секундой всё крепла; Гарри мог бы и без Легилименции или других ментальных искусств подтвердить, что все эти симптомы вызваны зависимостью от обезболивающего зелья, и мог бы добавить, что холодно ему не всё время - иногда вдруг накатывает жар, такой, что приходится за задёрнутым пологом сдирать с себя одежду и обтирать пылающее, бьющее жаром тело мокрым платком. Мог бы добавить, что выходные, когда не приходится колдовать на уроках и не приходится пить обезболивающее, теряют к вечеру всю возможную прелесть, тускнеют, и в горле пересыхает - и никакая вода не может утолить эту жажду, только обезболивающее, его резковатый свежий вкус, его обволакивающая мягкость. Мог бы поведать в красках, как не спится ночью, если удержаться и не глотнуть из заветного флакона, как холодный пот пропитывает простыни, а тяжёлый сон на рассвете заполнен худшими воспоминаниями из возможных.

Но Снейпу было совершенно, абсолютно ни к чему знать об этом.

- Я устаю, профессор, только и всего. И очень не люблю холод… я ведь дракон по анимагической форме. То, о чём Вы просите рассказать… оно здесь ни при чём.

- Мне кажется, Вы чего-то недоговариваете, Поттер, - с сомнением протянул Снейп. Видно было, что от своих подозрений он не отказался, но отложил их до поры до времени. - Так или иначе… расскажите мне. Пожалуйста.

Гарри устало потёр виски и постарался собраться с мыслями.

- Может, Вы всё же запишете? - предложил он. - Потому что пересказывать ещё один раз я точно не стану.

Снейп скрипнул зубами, молча вытащил из ящика стола чистый кусок пергамента и выжидательно повертел в руках перо.

- На моём третьем курсе Драко Малфой и Блейз Забини изнасиловали меня, - скучливо сказал Гарри. - После этого Вы применили ко мне Легилименцию и воочию видели всё, что произошло. Потом Вы дали мне какое-то зелье с сонным эффектом и говорили о том, что Вам тоже кажется несправедливым, что ублюдки окажутся безнаказанными. Об этом Вы больше не упоминали.

Гарри сделал паузу и выразительно взглянул на пергамент, где Снейп, потрясённый услышанным, не оставил ещё даже кляксы.

- Я пишу, пишу, - Снейп заметил этот взгляд и торопливо накалякал что-то. - Дальше, Поттер.

- На четвёртом курсе ко мне неоднократно применяли Круциатус и многие другие пыточные заклятия, - Гарри демонстративно сдержал зевок. - Иногда в мою сторону летела и Авада, а один или два раза это был Империус, но каждый раз я как-то выворачивался. Разумеется, это был всё тот же Малфой. Вы самолично сказали мне в том году, что все заклинания, произнесённые в Хогвартсе, фиксируются в особом списке. Признаться, это укрепило меня во мнении, что Вам и всей остальной администрации плевать на то, что со мной происходит, так как что бы со мной ни творили, дело каждый раз заминали.

Гарри перевёл дыхание и спрятал зябнущие ладони в рукава. Перерыв между занятиями грозил вскоре закончиться, но недовольство Трелони не особо тревожило Гарри. Снейп с полминуты потратил на переваривание сведений и написал что-то на пергаменте.

- На пятом курсе Малфой убил Бэддока и едва не убил меня… от того случая остался вот этот шрам, - Гарри оттянул воротник свитера, демонстрируя беловатую полоску. - Судя по Вашему взгляду, Вы это помните. Однако и это происшествие, как и многие другие, не несло для Малфоя никаких последствий. Потом, во втором семестре, я рассказал Вам обо всём этом, в то занятие, когда Вас отшвырнуло к стене моим Протего. Я разозлился тогда и добавил несколько подробностей… в частности, я рассказал Вам, что Ваш крестник, как он сам мне поведал, очень любит накладывать Круциатус на людей, скованных Петрификусом. Дескать, это очень эстетично, когда они не дёргаются и не кричат, а молча плачут.

Гарри прикрыл глаза и добавил немного тише:

- Тогда Вы спросили, почему я на четвёртом курсе хотел покончить с собой. Я сказал, что Вам не должно быть никакой разницы, и что даже для меня её уже нет - и вышел. Вы крикнули: «Постойте, Поттер!», но я ушёл.

- В этом Вы проявляете завидное постоянство, Поттер.