Жизнь в зеленом цвете - 5

Слог «ра» Гарри уже не услышал; родители растворились в черноте. Гарри судорожно вздохнул - наверное, он ещё нескоро их увидит…

- Седрик? - робко позвал он.

- Привет, котёнок, - Седрик появился так внезапно, что Гарри вздрогнул. - Как ты?

- Нормально… только умер на днях, а так всё в порядке, - ухмыльнулся Гарри.

- Это поправимо, - махнул рукой Седрик, самый настоящий Седрик, не полупрозрачный и дымчатый, а живой, сероглазый, каштанововолосый, в той же самой мантии, что и в день третьего испытания Турнира… - Послушай…

- М-м? - выжидательно осведомился Гарри.

- Они зовут тебя...

- Кто зовёт? - Гарри недоумённо прислушался, но единственными звуками были голоса его самого и Седрика.

- Они все, кто остался там. Живые.

- Значит, я всё-таки мёртвый?

- Почти. Вот я - точно да. Я очень качественно мёртвый.

Гарри улыбнулся. Лицо Седрика оставалось серьёзным.

- И что же? - уточнил Гарри. - Ты будешь моим проводником в мир мёртвых или как это называется? Тебе поручили отвести мою душу туда, откуда не возвращаются и предать её в руки демонов с раскалёнными сковородками? Или ещё что-нибудь в этом роде...

- Вот ещё! - Седрик рассмеялся. - Я здесь, чтобы сделать тебя живым снова... и мне никто этого не поручал. Просто тебе не время умирать.

- А ты умеешь оживлять почти мёртвых?

- Да. Когда ты сам не жив, этому очень легко научиться. Думаю, смерть - единственная плата, которую берут за такое умение. Те, кто остался вне Арки, ничего не умеют… ты даже не слышишь, как они тебя зовут, хотя я слышу. Признаться, я бы на твоём месте на такие завывания на древнехалдейском не пошёл - мало ли что это значит...

Гарри снова разулыбался и потянулся было обнять Седрика, но тот остановил его взмахом руки.

- Нет! Нельзя... пока нельзя...

- Почему?

- Ты поймёшь.

Гарри послушно замер.

- Так вот, что я хотел тебе сказать... мы видимся в последний раз, пока ты жив.

- В последний? - губы Гарри задрожали от какой-то детской обиды на общую несправедливость мироустройства.

- Я тебе больше не нужен. Строго говоря, ты с самого начала мог бы обойтись без меня.

- А я... я тебе нужен?

Седрик улыбнулся, и Мона Лиза пошла бы и сделала харакири в общественном сортире, увидев эту улыбку - столько было в ней загадочности и недосказанности.

- Младшие братья вырастают, и старшие отпускают их резвиться без присмотра. Но ты всегда будешь мне нужен.

- Тогда... - Гарри и сам не знал, что собирался сказать дальше, и Седрик перебил его вовремя:

- Об этом мы успеем поговорить, когда ты умрёшь. В нашем распоряжении будет пара-тройка вечностей. Наговоримся так, что ты сбежать от меня захочешь, а некуда будет.

- Правда? - Гарри с надеждой распахнул глаза.

- Правда, котёнок, - Седрик притянул Гарри к себе за локоть и нежно поцеловал в лоб, холодными пальцами свободной руки зарываясь в волосы Гарри.

Его губы обжигали, и это было больно - так вопиюще больно, что Гарри закричал, и кричал долго-долго - пока не прошёл через мягкую, слегка сбившую дыхание мембрану - так с ощутимым усилием преодолевается неподатливый воздушный поток; а потом он шмякнулся на твёрдое и замолчал, переводя дыхание, сгибаясь в судороге почти пополам оттого, что приходилось заново привыкать к тому, как воздух раздирает лёгкие, как вокруг холодно, как твёрдо, как... живо.

Отпечаток губ Седрика горел багровым ожогом рядом со шрамом, всё ещё воспалённым от встречи с Вольдемортом - тогда, когда Гарри был ещё жив... «Блин, а как звучит-то! Мало кто может взять и упомянуть в разговоре: «А вот когда я был жив в первый раз...». Все, кто был в комнате, молчали - Гарри чувствовал, не поднимая головы, их изумление и потрясение. Они и сами не верили, что Гарри вернётся. Он тоже не надеялся... «Ну что ж, в кои-то веки мне удалось наколоть всех поголовно».

- Гарри? Это правда ты? Гарри... - голос Сириуса был хриплым от волнения.

Гарри кивнул, не поднимая головы - ему не нужно было видеть кого-нибудь. Ему хватало их эмоций, которые он чувствовал - все щиты ушли куда-то безвозвратно, водоворота собственного привыкания заново к тому, как это - быть живым - и тоски по Седрику, светлой неизбывной тоски, такой, какая не оставляет на душе тяжесть, но никогда не перестаёт придавать воспоминаниям привкус горечи и запах полыни.

- Поттер, почему Вы молчите? - Снейп, разумеется, тоже был здесь. Куда без него.

- Яжык п»икушил, ко»да па»ал, - мрачно и честно буркнул Гарри, стараясь говорить почленораздельнее.

Эффектно воскреснуть положительно не вышло.

Зато умирал трагично и героически - это в какой-то степени примиряло Гарри и с болью в прикушенном языке, и с искренним, возмутительно громким смехом слизеринского декана; оставшегося, впрочем, в гордом одиночестве в своём неуместном в подобный высокий момент веселье.

* * *