Жизнь в зеленом цвете - 5

Факультет Слизерин, не успевший разойтись по спальням, молча наблюдал за тем, как Гарри обездвиживает признанного лидера всего подрастающего поколения змеёнышей.

- Не тяни ручонки к палочке, - почти ласково посоветовал Гарри. - Если наш декан в порыве любви к твоей заднице выгораживает такое мелкое дерьмо, как ты, это не значит, что я поступлю так же.

Гарри остановился и пару раз глубоко вдохнул и старательно выдохнул. Не хватало только натворить от злости глупостей. Тем более с такой прорвой свидетелей.

- Ты паршивая тварь, Малфой. Ты думал, никто не узнает, что Бэддока убил ты? Так вот, официально сообщаю всему гадюшнику, который смотрит тебе в рот: ты убил Бэддока несколько дней назад, когда у тебя не оказалось под рукой лабораторной крысы. Само собой, заменить её на никому не нужного Бэддока тебе было проще некуда… Обещаю тебе официально, Малфой: когда в твоей жизни наступит самый большой * * * * * * … это будет моих рук дело. Моих, Малфой, - Гарри позволил всей ненависти, которую чувствовал, прорваться в голос - ставший неожиданно низким, вибрирующим. - Можешь думать, что хочешь, плести всем своим верным жополизам, которые сейчас меня слушают, что угодно - они всё равно знают, что я сказал правду. Finite Incantatem!

Малфой не замедлил вскочить и наставить на Гарри палочку; на щеках редко выслушивавшего о себе столько правды за один раз Малфоя проступили лихорадочные красные пятна, руки подрагивали, рот был плотно сжат в одну линию.

- Не советую тебе затевать дуэль, - прищурился Гарри. - Сам знаешь, что проиграешь. Кроме того… ты настолько дерьмо, что с тобой драться - только руки пачкать.

Гарри левой рукой сжал портключ, затерявшийся в складках мантии и исчез из гостиной, успев только заметить, как у всех присутствовавших вытянулись лица.

«Идиот, - Гарри привалился к колонне, поддерживавшей крышу смотровой площадки Астрономической башни. - Кретин. Ещё бы побольше чего-нибудь наболтал. Выдал наличие портключа, правды наговорил… правдобор хренов…» Ледяной ветер и крупные градины били его по пылающим щекам и лбу. Удар грома едва не заложил уши.

Шаг с площадки. Миг изменения - без воспоминаний о солнце, только с холодом, только с градом, бьющим по нежной человеческой коже - и уже по драконьей чешуе, превосходящей в прочности любой металл…

Гарри выпустил в небо яростную струю огня и устремился вверх - туда, где рождались молнии.

Глава 16.

Эх, учить вас, молодых, еще, не переучить...

Сергей Лукьяненко, Юлий Буркин, «Остров Русь».

Весь конец октября дул ураганный ветер и лил затяжной дождь; Гарри засыпал и просыпался под стук капель о каменные стены и стекло окон, делал под этот аккомпанемент домашние задания, под обжигающе холодной водой, сплошным потоком льющейся с небес, летал на квиддичных тренировках, которых становилось всё больше, потому что первый квиддичный матч сезона, Слизерин-Гриффиндор неотвратимо приближался. И Гарри, кажется, был единственным во всём Хогвартсе, кому был безразличен результат; вся школа раскололась на два неравных лагеря - «зелёных» и «красных». «Зелёные», как водится, были сами за себя; «красные» же были практически носимы на руках, хотя, как непредвзято считали Фред и Джордж, не имели почти никаких шансов выиграть.

Гарри с удивлением узнал, что Рон стал новым вратарём Гриффиндора; остальные слизеринцы восприняли это без удивления, но с азартом - рыжего травили, как могли в рамках закона и школьного устава. С точки зрения самого затюканного издевательскими комментариями свежеиспечённого голкипера, это был самый настоящий саботаж; Гарри с трудом сдерживал смех, не посвящая Рона в ту сакральную тайну, что со своим собственным ловцом слизеринцы обращаются куда как хуже (хотя с их стороны это было, следует признать, недальновидно).

Боуд в своём стремлении дотренироваться до победного порой доходил до абсурда, гоняя игроков каждый день по нескольку часов; раза по два в неделю на квиддичное поле являлись одновременно Снейп и МакГонагалл, потрясающие какими-то бумагами, для выяснения вопроса о том, чья же, чёрт побери, очередь тренироваться. Пока деканы спорили, а гриффиндорцы молча сжимали кулаки, слизеринцы взлетали и начинали тренировку, рассудив, что на пустые разговоры времени нет; таким образом, конфликт исчерпывался в их пользу в большей части случаев.