Жизнь в зеленом цвете - 4

- Милорд... нет... умоляю Вас...

Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, указавший на Хвоста.

- Crucio, - произнёс голос.

Хвост закричал. Он кричал так, как будто это был последний звук в его жизни, как будто никогда не кричал прежде и теперь пробовал, сколько боли и отчаяния можно вложить в усилие голосовых связок; крик проник в уши Гарри, заполнил его голову целиком, шрам заломило от боли, и он тоже стал кричать... Сейчас Вольдеморт услышит, поймёт, что он здесь...

- Поттер! Поттер, мать твою, прекрати это!

Гарри открыл слезящиеся глаза.

Вокруг него собрались все слизеринцы; рядом на коленях стоял Забини, и именно его голос потребовал «прекратить». Прохладная ладонь Забини сжимала руку Гарри - крепко, словно Гарри упал с обрыва, а Забини пытался его вытянуть. Гарри поспешно выдернул руку - от усилия даже замутило.

- Что Вы видели? - набросилась Трелони на Гарри, как стервятник на свежий труп. - Что это было, Поттер? Предзнаменование? Призрак? Что Вы видели?

Гарри посмотрел на Трелони сожалеюще, как психически здоровый на неизлечимого шизофреника.

- У меня очень болит голова. Мне нужно в больничное крыло, - с этими словами Гарри встал с пола, на котором почему-то лежал, и схватился за сумку. Его шатнуло, но он сумел не упасть.

- Вы хватались за шрам! - вскричала профессор Трелони. - Катались по полу и с криком хватались за шрам! Не темните, Поттер, у меня есть опыт в таких делах! Мой дорогой, совершенно очевидно, что уникальные флюиды моего обиталища стимулировали у Вас способности к ясновидению! Если Вы сейчас уйдёте, то потеряете возможность заглянуть дальше, чем Вам когда-либо уда...

- Ничего не хочу видеть, кроме лекарства от головной боли, - резко оборвал её Гарри. Забини, поднявшись с колен, небрежно отряхивал мантию.

Профессор Трелони была безмерно разочарована.

Остаток урока Гарри провёл на подоконнике перед кабинетом Истории Магии, дожидаясь начала занятия; к мадам Помфри он не пошёл, хотя шрам продолжало ломить вовсю. Эта боль была не из тех, в которые можно было посвящать посторонних. Гарри планировал, если шрам к тому времени не успокоится сам, сварить себе вечером обезболивающее зелье. До тех пор вполне можно было потерпеть. Впрочем, спустя полчаса боль приутихла, и Гарри уверен был, что всё пройдёт к обеду.

На Историю Магии он не попал. За ним пришёл самолично Дамблдор; видевшие это слизеринцы зашушукались.

- Гарри, мальчик мой… до меня дошли слухи, что сегодня на Прорицании с тобой случилась необычная вещь…. - Дамблдор стоял, переплетя длинные пальцы, и по обыкновению улыбался.

Гарри сидел на подоконнике, обхватив руки коленями, и не испытывал ни малейшего желания идти куда-то.

- Ничего особенного, - попробовал он откреститься (как знать, вдруг опять чаем угощать начнут). - Не стоит Вашего беспокойства, сэр.

- Ты стоишь любого беспокойства, Гарри, - покачал головой Дамблдор. - Пойдем. Нам нужно поговорить.

Слезая с подоконника, Гарри подавил сильнейшее искушение предупредить заранее, что ничего не будет есть или пить.

Директора и директрисы Хогвартса на портретах мирно спали, и Гарри это понравилось - он не любил, когда они начинали бурчать со стен о том, как плохо он воспитан. Это раздражало. Фоукс подлетел к Гарри, стоило тому ступить в кабинет, и сел ему на плечо. Гарри погладил феникса по шелковистой голове, вызвав этим жестом целый каскад довольного курлыканья.

- Мы с тобой одной крови - ты и я, - тихонько шепнул Гарри. Фоукс согласно кивнул.

- Знаешь, Гарри, - подал голос Дамблдор, - иногда у меня возникает такое ощущение, которое, я уверен, знакомо и тебе - как будто моя голова лопается от переизбытка мыслей и воспоминаний.

Гарри кивнул, ожидая продолжения.

- В подобные моменты, - продолжал Дамблдор, - мне на помощь приходит мыслеслив. Нужно просто выцедить мысли из головы, перелить их в раковину и вернуться к ним в свободное время. Понимаешь, в такой форме легче прослеживаются связи, аналогии.

- Мыслеслив?

- Вот он, - Дамблдор подошёл к неприметному чёрному шкафчику и вынул оттуда нечто, озарившее всю комнату серебристо-белым сиянием.

Это была небольшая каменная раковина, испещренная по краям руническими письменами, которые Гарри, к своему стыду и досаде, прочесть не смог. Такого они ещё не проходили. Проклятый серебристый свет излучало содержимое этой раковины - очень странное вещество; Гарри никогда в жизни не видел ничего похожего. Невозможно было сказать, что это за субстанция, жидкость или газ. Это было яркое, белое, непрерывно движущееся серебро; поверхность его то и дело шла рябью, как вода на ветру, но затем субстанция воздушно разделялась на части и ровно клубилась, подобно облакам. Больше всего это было похоже на свет, ставший жидким, или на ветер, ставший твёрдым - Гарри никак не мог решить, что точнее.

- Загляни внутрь, Гарри, - доброжелательно посоветовал Дамблдор.