Жизнь в стиле диско

– Оля, ты должна приехать сейчас ко мне… – Инна глубоко вздохнула, в телефонной трубке было слышно её тяжёлое дыхание.

– Что случилось? Вы пугаете меня…

– Не по телефону, девочка моя, возьми такси и приезжай. Жду.

Она положила трубку.

До дома на Кутузовском проспекте по просыпающему, ещё не запруженному автомобилями городу такси домчало её быстро. И вот Ольга уже стоит у двери теткиной квартиры, не решаясь нажать кнопку звонка. Страшно! Так страшно ей ещё никогда не было. Случилось что-то непоправимое, сердце чувствует, его не обманешь. С отцом или с мамой? Горе уже обступило девушку со всех сторон, прилипло, не оторвать!

Ольга присела на ступеньки лестницы, пытаясь унять дрожь. Нет, никакая сила не заставит её войти в эту квартиру. Там, за красивой дверью – какие-то ужасные новости, о которых она не хочет ничего знать! Дверь открылась сама, вышла Инна, зарёванная, страшная, не узнать.

– Заходи!

Ольга затрясла головой, нет! Тетка села рядом, обняла за плечи, прижала к себе. Глазами, полными ужаса, девушка взглянула на неё. В глазах вопрос, что? Говори…

– Родители твои… Страшная авария… Отец сам захотел вести машину… Занесло её на повороте…

– Что с ними?!

– То, что я сейчас скажу, ужасно…Оленька, папы и мамы больше нет.

Что?! Ольга зажала уши, она ничего не хочет слышать, нет! Это невозможно!

– Девочка моя, смерть забирает лучших… Но это такое горе… – тётка тихо заплакала, даже не пытаясь вытереть слёзы. Сгорбившаяся, стареющая женщина, не узнать в ней прежнюю Инну.

Оглушённая, оцепеневшая от свалившейся на неё страшной новости Ольга сидела, не двигаясь, душевное потрясение было настолько сильным, что, кажется, в душе не осталось ни одной живой ниточки, всё заполнила собой огромная боль, разрастающаяся с каждой минутой. Это была не она, а кто-то другой, отрешённый от внешнего мира, не умеющий думать, видеть, говорить. Почему она ещё дышит? Почему жива?

Внезапно пелена оцепенения прорвалась где-то там, внутри, и отчаянный крик вырвался из её горла. В этом жутком зверином крике был гнев на несправедливость мира и собственную беспомощность, а ещё злость на погибших родителей, что не сберегли себя, оставили её одну. И пришли слёзы, а с ними страх, тревога, пустота и отчаяние… Инна обхватила девушку руками, гладила её плечи, шептала что-то тихое, успокаивающее…

Следующие несколько дней прошли, как в тумане. Аэропорт, самолёт, множество полузнакомых людей, толпящихся в ташкентской квартире, их любопытные или сочувственные взгляды, что-то ещё, мелькающее калейдоскопом перед Ольгиными глазами… И острая боль, не отпускающая на минуту, не дающая продыху.

Великое горе – неумение переносить горе. Ольга стояла перед портретами родителей, перевязанных чёрными лентами, вглядывалась в дорогие лица, тихо плакала. Рядом, прижавшись к ней вплотную, утирала слёзы Нюся.

– Поплачь, деточка, поплачь. Господь ближе всего к людям с разбитым сердцем…

Они только что вернулись с похорон. Кажется, весь город собрался сегодня у здания облисполкома, где было организовано прощание с погибшими. Венки, море цветов, непрекращающийся поток людей, шедших попрощаться с теми, кого уже нет, заплаканная Женька рядом, и два закрытых гроба, красный и белый, будут всегда стоять перед Ольгиными глазами…

Она снова взглянула на портреты, подняла глаза на завешенные чёрным крепом зеркала в их любимой гостиной.

– Почему, ну почему оба?! Звучит жутко, но хотя бы кто-то один…

Эти слова вырвались у неё непроизвольно. Ужас, что она несёт!

– Не говори так, не надо, нехорошо… – Нюся укоризненно взглянула на девушку, поправила лежащие рядом красные розы.

Вечер Ольга провела за разбором бумаг, обливаясь слезами, рассматривала фотографии. Достала мамины украшения, дорогие сапфировые серьги, кольцо с бриллиантом, браслет. Всё это она заберёт с собой. На чёрный день. Вряд ли он наступит, этот страшный день, сослуживцы отца собрали ей очень приличную сумму. Да и дома нашлись деньги, и немало.

Уже куплены билеты, после девятого дня Ольга и Инна улетают в Москву. К счастью, дел, хоть на минуту отвлекающих от ужасов этого дня, полно, нужно разобраться с вещами, освободить квартиру, которая предоставлялась отцу. Если она вернется в Ташкент, ей негде будет жить. Но разве можно сейчас об этом думать, выжить бы, не сойти с ума от чудовищности произошедшего. Человек столько раз умирает, сколько раз теряет своих близких. Дорогие мои, пусть земля будет вам легка.

* * *

Анвар возвращался с круглосуточного наряда. Целые сутки он чистил картошку, драил посуду и пол. Сегодня его уже не тронут, он отсидится до отбоя в ленинской комнате, единственном приличном помещении в казарме, будет писать письма, прикрывая их томиком Маркса. Домой и Ольге. Что-то подозрительно долго она не отвечает на его последнее послание. Разлюбила? Нашла другого? Ну, нет, его девушка умеет ждать, а он… он всегда будет верить своей девчонке.