Жизнь в Советском Союзе была...

Так вот, этот брат Мышки каждый день приходил на занятия и ничего на уроках не делал. Серега Белозерцев, который сидел прямо за ним, пару раз на него наехал и даже как-то, заглянув в его портфель, утверждал, что видел там пачку сигарет и чуть ли не бутылку водки! Я вот до сих пор не соображу, зачем она семилетнему малышу, но тогда слова Белозерцева никто под сомнения не поставил, татарчонок действительно вел себя на уроках отрешенно и странно. Я не помню, как его звали, я не помню, чтобы с ним кто-то разговаривал или общался, я не помню, чтобы он хоть раз что-то отвечал на уроках.

После одного из Серегиных наездов, на одной из перемен недавно упомянутый Мышка в доступной ему форме объяснил Белозерцеву, что его братьев обижать не стоит, и Серега от одноклассника отстал, у него-то не было старшего брата, способного за него заступиться. В общем, все закончилось тем, что Александра Алексеевна сумела добиться перевода молчащего, нелюдимого татарчонка в знаменитую тогда школу N7, которая и сейчас находится на улице Береговой и ныне политкорректно именуется коррекционной.

В общем, первый класс я закончил вполне успешно, у меня была только одна годовая оценка тройка. По пению. Я вполне серьезно. У меня даже табель за первый класс сохранился.

II

Пока в школе идут летние каникулы, несколько исторических фактов.

Между прочим, в 1967 году произошло много событий, на которые даже мы- ребятишки- обратили внимание. Во-первых, это трагическая гибель космонавта Комарова, первая в нашей советской космонавтике. Умер и маршал Малиновский — тогдашний министр обороны. Его похороны у Кремлевской стены были показаны по телевизору и это были одни из первых торжественных похорон, которые я увидел. Новым министром обороны был назначен Гречко. А вот случившаяся в тот год гибель Че Гевары, или состоявшаяся летом, в каникулы, Шестидневная война, нас ничем не заинтересовали. Чего-чего, а всяких войн тогда хватало. И во Вьетнаме, и в Йемене, и в Африке, и на Кипре было тогда неспокойно. Даже в солнечной Греции, в результате переворота, пришли к власти "Черные полковники". В загадочном Китае хулиганили хунвейбины, которых наш народ понятно как называл. Но, еще раз повторю, мировая политика нас не сильно занимала. Из политических событий внутри страны много тогда говорили о пятидесятилетии Октябрьской революции. И по радио с телевидением, и все газеты были наполнены соответствующими статьями-рапортами о достижениях к празднику. Даже орден такой учредили — орден Октябрьской революции. Но вся эта официальная шумиха- пропаганда шла поверх наших голов. А уж то, что в этот год в Тольятти начали строить знаменитый ныне ВАЗ, мы вообще пропустили. Эти заводы по всей стране каждый год строили десятками, кому из восьмилеток это интересно?

Зато открытие монументальной "Родины-Матери" в Волгограде, мы обсуждали точно. Про то, какая она высокая, и про то, что там в мече лампочка для самолетов горит, нам рассказывал Вовка Сухомлинов. Не без внимания отнеслись мы к новому закону о воинской обязанности. Ведь он сильно касался именно нашей семьи. В этом году брату Юрию исполнилось девятнадцать лет, и его как раз собирались призывать в армию. А тут такая удача — срок службы для новобранцев был сокращен с трех лет до двух, так что он попадал в первый призыв с таким коротким сроком службы. Кузену Сереге Нечаеву, призванному двумя годами раньше, пришлось тянуть армейскую лямку в далеком городе Джамбуле все три положенных по прежнему закону года.

Юрия призвали на следующий день после дня рождения. 19-го ноября ему исполнилось 19, а повестка в военкомат была на 20-е число. Через пару недель он уже нам прислал письмо из самой Москвы, так ему повезло с местом службы.

Тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. За полгода до призыва с Юрой произошел несчастный случай. Не поступив после окончания школы в институт, он устроился работать на завод ЧЭРЗ, где в то время работали и мать, и отец. И вот однажды брату поручили выполнять обязанности стропальщика. Что- то он там замешкался, или крановщик был невнимателен, в общем, Юрию стальным канатом передавило указательный палец правой руки, да так, что две фаланги этого пальца пришлось ампутировать.