Жизнь в розовом свете

Кажется, впервые Франсуаз почувствовала изгнанной с праздника жизни. Все прекрасное, радостное, увлекательное теперь было отделено от неё стеной горя, от которого некуда спрятаться. От безысходности несовместимости весеннего ликования с собственной болью, у бедняжки полились слезы. А ведь она была далеко не слезливой дамой.

«Я несчастна, — сказала себе Франсуаз. — Я старая, обманутая, никому ненужная. И никогда никто уже не скажет мне, что лишь для меня распускаются и благоухают все цветы мира».

…Франсуаз прожила в Брюсселе целых три дня ни разу не выйдя из дома. Вставала далеко за полдень, шлепала босиком в бирюзовой атласной пижаме, купленной на Таиладне, варила кофе, ставила в микроволновку тосты и щедро накладывала в миску Эркюля кусочки куриного мяса из баночки с вдумчивой кошачьей физиономией и надписью «Феликс».

— Вот такие глаза у Жака, — решила она, пряча кошачьи консервы в холодильник. — Глаза любимчика и победителя. Всегда ищущие и голодные. К тому же, когда на него смотрит молоденькая шлюха, он бурчит от удовольствия… — Франсуаз крепко зажмурилась и усиленно задышала открытым ртом, чтобы не расплакаться… — «Нет. Не может быть. Этот человек не имеет права приговорить меня к старости и ненужности!» Она так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони. И стала вспоминать, как смотрели на неё мужчины, что говорили, заигрывая, какие знаки внимания оказывали… И получалось, что кроме влюбленного до умопомрачения гимназиста и придурка-велосипедиста, ночевавшего под окнами её дома, никто не возносил Франсуаз в Королевы. Были, конечно же, кое-какие увлечения, букеты цветов, ужины при свечах… Но все либо бледная репетиция того праздника влюбленности, который начался с появления Жака. Что же могло случиться после замужества? Кто смел рассчитывать на симпатию женщин, так глубоко и бесповоротно увлеченной собственным супругом? Увы, бывшие кавалеры сочли её потерянной, а те, кто появлялся рядом с поглощенной семейным счастьем Франсуаз, считали её холодной и недоступной.

«Может, Шарлотта права? — женская привлекательность „тициановской блондинки“ померкла? И не так уж виновен Жак, увлекшийся молоденькой куколкой?» — спросила свое отражение Франсуаз, разглаживая кончиками пальцев морщинки у губ.

«А уличные приставалы?» — Франсуаз сосредоточилась. — Давненько не замечала она сумасшедшинки в глазах незнакомцев, сталкивающихся с ней на улице, посылающих многозначительные взгляды из своих автомобилей в дорожной пробке? Не может быть! Старость не наступает так сразу, словно Новый год по двенадцатому удару часов!

Упрямо стиснув зубы, Франсуаз тщательно оделась, подкрасилась, уложила на затылке свежевымытые легкие жасмином пахнущие волосы, подушилась своими любимыми духами и вышла на вечерние улицы.

Франсуаз не интересовали брюссельские достопримечательности, покупки и даже случайные знакомства. Она охотилась за другой добычей.

Года три назад они сидели с Шарлоттой за столиком????????? ресторанчика, стоящего чуть ли не посредине узенькой, брусчаткой вымощенной улице! Вечерами центр города превращался в лабиринты одного огромного ресторана. Всюду — раскрасневшиеся от вина жующие лица, разноцветный свет, окрашивающий воздух, скатерти, брусчатый тротуар, листья плюща, обвивающего решетчатые перегородки, кустики туи, лавра, флордоранто в кашпо. Бумажные фонарики, витрины с развалами розовой семги, печальных омаров, крупнохвостых креветок, всевозможных «фруктов моря» и рыб среди кусков прозрачного льда и зернистой снежной крошки.

Запахи шкварчащего в масле мяса со специями, поджаренной рыбы, тухловато-сладкий душок омаров и крабов, пота, духов, яловой кожи «техасских» сапожек, сигаретного дыма, цветов с верхних балкончиков, политого водой асфальта сливались в единый букет всеобщего пиршества обжор и гурманов.

Франсуаз и Шарлотта хохотали, потягивая розовое вино и обсуждая новый проект фирмы — духи на основе экстракта феромонов.

— Это принципиально изменит парфюмерию. Мужики, словно мартовские коты будут идти по следу источающей феромоны самки… — Шарлотта изобразила голодный кошачий взгляд. — Собственно, так устроено в природе половые гормоны несут в себе особое вещество, действующе на обоняние и непосредственно на нервные центры, заведующие возбуждением. — Франсуаз хитро улыбнулась. — Видела бы ты, что происходило с подопытными крысами! Групповой секс. Они, действительно, впали в экстаз.

— Давно известно, что Наполеон направлял Жезофине гонца с письмом: «Не мойся. Я скоро приеду». Многим нравятся естественные запахи человеческого тела, особенно те, что имеют отношение к сексу.

— А экзалтолид? Его давно используют в парфюмерии и особенно в духах. Наверное поэтому, надушившись, женщины чувствуют прилив романтических настроений.

— Это штука, которую нашли в моче? — уточнила Шарлотта.

— Да, причем в мужской экзатолида в два раза больше. А уж феромоны способны превратить паиньку в сексуального маньяка. Ты понимаешь, пока эта тема на уровне эксперимента и не подлежит огласке.