Жизнь в полумраке (СИ)

К всеобщему удивлению друзей и знакомых к приехавшей из отпуска Маше вскоре с огромным букетом роз и бутылкой советского шампанского явился Николай. Разговор между ними проходил без свидетелей. Только по их окончанию из комнаты Маши вышел улыбающийся Николай с сообщением о предстоящей свадьбе.

Свадьбу сыграли широко, хорошую, веселую. Всем курсом отдавали Машу замуж за Николая. Переехала Маша жить к Николаю. Тому дядя отдельную, хоть и однокомнатную квартиру, но устроил. Что бы ни жить? Но вышло совсем по-другому. Не хотелось молодожену расставаться с вольной холостой жизнью, поэтому и загулял он с девушками.

Частенько приходил домой поздно, далеко за полночь, веселый и выпивший. А как выпьет, так и начинает гонять Машу. И иной раз доставалось ей от мужа. Очень активно использовала она косметику, чтобы скрыть от любопытных глаз следы побоев.

А однажды, перед родами уж произошел и вообще трагический случай. Как-то Маша собралась перед родами съездить к родителям в село, да что-то не смогла уехать, билетов было не достать, вернулась домой и застала в супружеской постели женщину с пьяным мужем за любовными играми. Был страшный скандал.

После этого скандала Николай так избил Машу, что начались у нее преждевременные роды. Роды проходили тяжело. В больницу отправили Машу соседи, поскольку разъяренный и неудовлетворенный Николай, громко хлопнув дверью, ушел куда-то продолжать веселье. Мальчик родился с множественными переломами и гематомами. Несмотря на все усилия врачей, прожил малыш около суток и умер.

Придя в себя после очередной затяжной пьянки, осознав сотворенное, Николай прибежал в роддом, плакал, валялся у нее в ногах, чтобы Маша пожалела его, не подавала иск в суд. Пожалела она тогда мужа. Официально дознавателям Маша заявила, что накануне родов возвращалась от подружки и в темноте, оступившись, упала с лестницы. Тут еще и дядя Николая подсуетился. В общем, дело в суде замяли. Маша надеялась, что случившееся станет Николаю хорошим уроком, что наладится ее семейная жизнь. Однако, после того, как она посетила в первый раз после неудачных родов, женскую консультацию и ей сообщили, что детей у нее больше никогда не будет, сломалось что-то в душе Маши. Не смогла она больше жить с человеком, походя сломавшим ее судьбу. Маша подала на развод.

С трудом, несмотря на уговоры Николая, на обещания его никогда больше не прикасаться к рюмке, развели их. Жить после развода она переехала в общежитие. А скоро и выпускные экзамены подошли. С горем пополам защитив диплом, уехала Маша в свое родное село, устроившись юристом в правление совхоза.

Глава двенадцатая Уходя — уходи

Провожали в армию Юру по-деревенски, широко и хлебосольно. В день проводов с утра пораньше домой к Юре неожиданно пришла Маша. Маша прошла, молча, около изумленного Юры, улыбнувшись ему ласково и загадочно, словно Джоконда с картины Леонардо Да Винчи, и зашла в дом.

— Тетя Таня, давайте я помогу вам дом подготовить к проводам Юркиным, — сказала она маме Юры, когда та выглянула из кухни, привлеченная стуком калитки.

— Да что ты, Машенька, спасибо. У меня уже практически все готово. Хотя постой. Я тебе сейчас выделю помощника, и ты сходи, пожалуйста, в магазин и купи водки. Вот деньги, — проговорила мама, протягивая Маше кошелек с деньгами. — Юрка, а ну-ка иди сюда. Вот выделяешься в подчинение Машеньке. Выполнять все ее приказания. Тебе ясно?

— Ясно, — буркнул Юра, беря в руки большую прочную сумку.

Когда с сумками полными водки они пришли домой, многочисленные гости уже собирались. Мама посадила Машу рядом с Юрой, в тайне радуясь, что у сына такая домовитая и отзывчивая невеста. Главное, чтобы было у них счастье.

После грандиозного праздника с танцами и песнями, когда отзвучали пожелания и наставления новоиспеченному солдату, Юра незаметно толкнул Машу под столом ногой и слегка кивнул головой. Она покраснела, прикрыв ладонями лицо, чтобы гости не увидели ее смущения, выдержала большую паузу, встала и вышла из комнаты. Через несколько мгновений от стола незаметно исчез Юра.

Маша ждала его во дворе под сенью раскидистой груши, плодами которой так любил лакомиться Юра. Они бросились друг другу в объятья, осыпая столь горячими поцелуями, какие могут быть только в пору бесшабашной молодости. Они целовались, как в первый раз, и не могли насладиться ласками друг друга. Наконец, едва не задыхаясь от счастья, дрожа от вожделения, они в обнимку вошли в сарай, где давно уже оборудовали себе любовное гнездышко, которое состояло из старого топчана, застеленного старым, пропахшим солнцем и пылью одеялом. Они сели на топчан напротив друг друга и начали говорить. Они говорили о любви, о верности, о планах на будущее. Их голоса звучали все тише и тише, пока совсем не затихли, заглушенные волнами юношеских желаний.