Жизнь в подарок (СИ)

В кармане что-то ожило, завибрировало. Кто-то пробивался к ней, звал её оттуда, с поверхности... Рука с телефоном застревала, карман не хотел её выпускать, царапая зубцами молнии, но Ирина всё же с трудом вытащила её. На дисплее высвечивалось: «Мама». Кнопка принятия вызова вдавилась беззвучно. Глядя на спешащих к ней врачей, Ирина бормотала:

– Мама... Я тебя не слышу. Всё хорошо, мам, не бойся, я жива.

Она отбивалась от врачей, твердя, что с ней всё в порядке, она не ранена, что ей надо к маме – обнять и успокоить...

...Ловя ртом воздух, Ирина села на постели. Она проснулась от вибрации, которая охватила не только кровать, но и все стены дома. Моментальная реакция подбросила её, как пружина.

– Лиза! Лиза, землетрясение! – затормошила она спавшую рядом девушку. – Скорее одевайся, хватай документы и на улицу!

Лиза просыпалась слишком медленно, и Ирина продолжала её трясти за плечи. Та, смахнув с сонных глаз спутанные светлые волосы, простонала:

– Ир, ты чего? Какое землетрясение?

Ирина судорожно натягивала джинсы, выворачивала ящики, хватая вещи и документы, а пол качался под ногами. Она стукнулась головой об открытую дверцу шкафчика, и Лиза, подскочив, принялась успокоительно гладить ушибленное место:

– Всё, всё, Ир, тш-ш-ш... Всё хорошо, нет никакого землетрясения. Это сон. Всё нормально. Это был просто плохой сон.

Ирина смотрела на неё, как на сумасшедшую. Какой сон, когда всё вокруг тряслось и качалось? Дом вот-вот рухнет, а Лиза тратит драгоценные секунды на разговоры!.. Да ещё смотрит так устало, будто ей всё до смерти надоело.

– Просто... плохой... сон, – глядя ей в глаза, раздельно повторила Лиза.

Через полчаса на плите шумел чайник, блестя стальными боками в свете лампочки на вытяжке, голубой газовый цветок обнимал его днище лепестками. Лиза звякала посудой, и это был самый умиротворяющий, возвращающий в мирную действительность звук. Заварка темнела в чайнике, кисло желтели на блюдце ломтики лимона. Струя кипятка, тёплый пар и терпкий аромат чёрного чая. Лиза рядом – стройная, точёная, как изящная статуэтка, с копной золотистых волос. Натуральная блондинка. Тонкие, но цепкие и сильные руки делали всё быстро, привычно: раскладывали по кружкам сахар, резали хлеб и колбасу, поставили на стол вазочку с конфетами.

После ночного чаепития они так и не уснули: Лиза сидела в интернете с планшета, а Ирина пыталась работать. По разным углам, как после ссоры. Утром Лиза ушла на работу, а Ирина, сидя на подоконнике, смотрела на снегопад. Серые, сонные тучи, да и настроение такое же – пасмурное, с привкусом талого снега.

После взрыва в метро слух восстановился только с одной стороны, второе ухо Ирины осталось глухим.

*

Они встретились с Лизой на море. Эта белокурая девушка, точно русалка, околдовала Ирину. Обеим было тогда по девятнадцать, обе приехали с родителями. Точнее, Ирина – с мамой, а Лиза – с мамой и отчимом.

Свою суть Ирина поняла лет в двенадцать. Она не любила платьев, предпочитала джинсы с мужскими рубашками или футболками, волосы ниже плеч не отпускала, а тем летом наслаждалась в жару новой короткой стрижкой. На море она купила себе ковбойскую шляпу и щеголяла в ней с чуть небрежным, независимым видом. У неё была изящная мальчишеская фигура, но зеленовато-серые глаза – большие, девичьи, не спутаешь с парнем.

Сначала Ирина просто тайком любовалась весёлой, гибкой девчонкой с нежной и светлой, плохо загорающей кожей, а потом вдруг поймала ответный заинтересованный взгляд. Нутро будто обожгло. Было ли в этом взгляде просто любопытство или... нечто иное?

Лиза подошла к ней первая.

– Привет. Классная шляпа, – сказала она, поблёскивая в улыбке мелкими ровными зубками.

– Спасибо. Мне тоже нравится. – От внезапного смущения пересохло в горле, слова застревали, кололись крошечными ёжиками, но эту скованность компенсировала широкая ответная улыбка, которая сама собой расцвела на лице Ирины.

Стоило ей выпить немного пива, и её отпустило, язык развязался. Смущение улетучилось, растаяв, как мороженое на жарком солнце, и вот девушки уже болтали обо всём подряд. Ирина была технарём, а Лиза училась в педагогическом колледже. Их родные города разделяло расстояние в шестьсот километров.

Они устроили заплыв наперегонки. Лиза плавала, как рыба (или русалка?), а вот Ирина чувствовала себя в воде чуть менее уверенно, но признаться в этом было стыдно. Её поймало и потащило прибрежное течение, и она запаниковала, но позвать на помощь мешала гордость, и она молча боролась с неумолимой, утаскивающей её в море пенно-бирюзовой силой. Впрочем, Лиза тут же поняла, что что-то не так, быстро подплыла к Ирине, и они вместе выбрались из плена течения. Сидя на тёплом песке, Ирина подрагивала, сердце колотилось сильно и быстро.

– Главное – не паниковать, а расслабиться, – сказала Лиза. – Это называется «тягун», обратная волна. Надо не бороться с ней, а плыть спокойненько вдоль берега, пока течение не ослабеет. А как только почувствуешь, что всё кончилось, можно поворачивать к берегу.