Жизнь в лесу. Последний герой Америки

Проблемы сыпались на Юстаса отовсюду. Один его друг заметил, что он зря не оформит медицинскую страховку. «Но я здоров!» – возразил Юстас. И тогда его друг объяснил, что если Юстас серьезно покалечится, скажем, в результате аварии и ему понадобится интенсивный уход, то на покрытие больничных расходов могут уйти все его сбережения, включая землю. Ну ничего себе! Раньше Юстас никогда об этом не задумывался. Кроме того, он должен был платить бесконечные налоги и оплачивать землемерные работы. Не говоря уж о браконьерах, промышлявших на его земле. Как-то он наткнулся на тупого парнишку, который пристрелил оленя не в сезон из незарегистрированного оружия всего в паре сотен футов от его кухни. И что ужаснее всего, его самого обвинили в браконьерстве.

Как-то раз, когда он вел занятие для восьмидесяти ребят, подъехали четыре федеральных автомобиля, из них вышли восемь полицейских и арестовали его за незаконную охоту на оленей. Егерь, которому пожаловался ненавидевший Юстаса сосед, сразу же направился на склад Юстаса, где у того хранилось несколько дюжин шкур, и обвинил его в охоте без разрешения. А на самом деле эти шкуры дали ему другие люди, чтобы он их выдубил. Юстас тогда страшно перепугался.

В течение месяца он собирал расписки у всех, кто дал ему шкуры, и подтверждения защитников окружающей среды и политических деятелей со всего Юга, которые клялись, что Юстас Конвей – экологически ответственный гражданин, который никогда не стал бы убивать дичи больше положенного по закону. Однако в день суда ему хватило наглости прийти в зал слушания в штанах из оленьей кожи. А почему бы и нет? Он всегда в них ходил. Он вошел в зал суда вразвалку, как Джеремайя Джонсон[53]. Матушка Моу, старая соседка из Аппалачей, которая жила в низине и ненавидела закон с той же лютой силой, что и своих деревенских соседей, пришла с ним, чтобы оказать моральную поддержку. («Как бы судья не стащил с меня эти штаны и не посадил меня в каталажку», – шутливым тоном произнес Юстас в разговоре с матушкой Моу. Та твердо сказала: «Не переживай. У меня под юбкой панталоны. Снимут с тебя штаны, я отдам тебе свои панталоны. Будешь щеголять в тюряге в моих подштанниках, Хьюстон!») Матушка Моу любила всех братьев Конвей, но никак не могла запомнить их по именам.

Когда пришло время Юстаса говорить, он произнес свою самую красноречивую и пылкую речь о жизни среди природы, мечтах и планах спасти окружающую среду. В результате изумленный и впечатленный судья, подписывая бумаги о снятии всех обвинений в браконьерстве, даже спросил: «Могу ли я чем-нибудь помочь твоему Черепашьему острову, сынок?»

Очередная проблема явилась в виде письма, отправленного мэру городка Гарнер в Северной Каролине индейским обществом «Треугольник». В нем члены общества выражали озабоченность «сведениями, полученными нами о человеке, который должен принять участие в организованном в вашем городке мероприятии 12 октября. Речь идет о мистере Юстасе Конвее… Как мы понимаем, мистер Конвей делится с широкой публикой и специализированными группами по интересам информацией о том, как выжить в условиях дикой природы, питаться дарами матушки-земли и вести как можно более простой образ жизни. Он также сооружает строения, известные как вигвамы. Но индейцы, проживающие на северо-востоке и юго-востоке нашей страны, никогда не жили в вигвамах. Индейцы Северной Каролины жили в так называемых длинных домах[54]. Мы всерьез озабочены тем, что люди, которым предстоит посетить это мероприятие, покинут его, ошибочно полагая, что: а) мистер Конвей – индеец, б) мистер Конвей является представителем индейцев и говорит от их имени и в) индейцы Северной Каролины жили в вигвамах. Смиренно просим вас запретить мистеру Конвею строить во время мероприятия вигвам по причинам, указанным выше».

У Юстаса совершенно не было времени на такую ерунду. Если и был хоть один человек на этой планете, который знал, что индейцы Северной Каролины не жили в вигвамах, то это был Юстас Конвей. В конце концов, он изучил языки большинства северокаролинских индейских племен, умел танцевать все их танцы, даже малоизвестные, регулярно добывал себе пищу при помощи охотничьих приемов индейских племен Северной Каролины и всегда четко объяснял своим слушателям, что сам является порождением современной белой американской культуры (чтобы доказать, что каждый может вести такой же образ жизни, какой ведет он сам). Также он объяснял, что в вигвамах жили индейцы с Великих равнин. Кроме того, как он сказал в ответе на письмо, «я не просто белый, который копирует индейские приемчики. Это не просто мое хобби. Я обладаю глубоким пониманием индейских обычаев и испытываю к ним уважение… Думаю, мои чувства не передать на письме… но, обживая матушку-землю, слушая крылатых тварей в воздухе и четвероногих на земле, я отдаю дань уважения всем силам Вселенной».

А ведь были еще и санинспекторы.