Жизнь с плохим парнем (ЛП)

Странно видеть его спящим так сладко. Если бы я не знала его или это была наша первая встреча, я бы решила, что он хороший парень. Калеб явно спит беспокойно, — половина его тела оголена, а другая, — укрыта одеялом. Слегка приоткрытый рот образует нечто, похожее на дьявольскую улыбку. Если бы я была обычной девушкой, то скорее всего, воспользовалась бы возможностью хорошенько рассмотреть его, — он лежит в облегающем белом нижнем белье, выставляя на обозрение идеально вырисовывающиеся мускулы. К сожалению, для Калеба, я — не обычная, и пришла сюда не для того, чтобы пускать слюни. Я пришла, чтобы отомстить.

Делаю три больших шага в направлении его спящего тела, улыбаюсь про себя, молча считаю до трех, а потом срываю с Калеба одеяло и обливаю его водой из стакана. Я даже не могу описать как это смешно, когда он спрыгивает с кровати, визжа как маленькая девочка. Я не шучу, он и правда визжал. Выражение ужаса на его лице было очень забавным, а по диапазону крика он мог бы переплюнуть даже Мэрайю Кэри[29]. С непередаваемым выражением лица, он пытается понять, что с ним случилось.

— С добрым утром, парень, — хихикаю я, наблюдая за тем, как до него, наконец-то, начинает доходить.

— Что за фигня, Эдди? Я думал, что тону! — вопит он, вытирая лицо рукой.

Я больше не могу сдерживаться и начинаю смеяться так, что из глаз текут слезы. Но мой смех быстро прекращается, когда я слышу, как открывается дверь в комнату Калеба.

— Что произошло? — спрашивает Билл, заходя в комнату с выражением паники на лице.

Я уже хотела что-нибудь соврать, но тут появляется отец.

— Все в порядке? Я слышал крик…

Неожиданно, он замолкает, переводя взгляд с Калеба на мокрую кровать, а потом на стакан в моих руках. Это добром не кончится.

Мы молча стоим, пока отец и Билл пытаются справиться с шоком. Я чувствую, как меня начинает трясти. Мужчины переглядываются друг с другом, медленно поворачиваются к Калебу и взрываются смехом. Не могу поверить своим ушам — они ржут. Не просто хихикают, а завывают, как два бешеных волка. Я тоже опять начинаю смеяться и в конце концов, к нам присоединяется Калеб. Если бы в этот момент кто-нибудь вошел, то нас определенно поместили бы в премиленькую белую комнату и одели бы в белые рубашки, в которых ты можешь попрактиковаться «в обнимешечки самого себя».

— Я очень рад, что вам так весело, — говорит Калеб, не отводя от меня взгляда.

Звучит странно, но он как будто гордится тем, что я сделала.

— Ну, это самая смешная альтернатива будильнику, которую я когда-либо видел. Не знаю, о чем вы думали, сумасшедшие детишки, но спасибо. А теперь, пойду-ка я обратно в кроватку, — хихикает Билл, выходя из комнаты.

— Эдди, когда ты здесь закончишь, я хотел бы переговорить с тобой, — говорит отец с теплой улыбкой на лице.

— Да, конечно, — отвечаю я, наблюдая за тем, как он тоже покидает комнату.

— Не буду отрицать, шутка удалась, — произносит Калеб, отчего я опять начинаю смеяться.

— Ты выглядел таким испуганным, это было забавно…

— Я же говорил тебе, мне казалось, что я тону.

Я пытаюсь прикусить губу и сдержать рвущийся наружу смех.

— Я так и подумала.

— Полагаю, я заслужил это после вчерашнего?

— Ага.

— Так мы в расчете? — с подозрением спрашивает он.

— Вообще-то я думала, что мы были в расчете еще вчера, но кое-кто решил не останавливаться…

— Хорошо, хорошо. Больше никаких розыгрышей, если ты пообещаешь тоже самое, — произносит Калеб, а я пытаюсь прочесть по его лицу правду ли он говорит.

— Клятва на мизинцах?

Он смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Напомни-ка, сколько нам лет?

— И это говорит парень, который заставил меня играть в «постучись дверь и убеги», — отвечаю я, подняв брови.

— Ладно, давай свой сексуальный мизинчик.

— Ты такой странный, — бурчу я, и мы сцепляем наши пальцы.

— Я, Калеб Гейтс...

— Тебя зовут Калеб Гейтс? — спрашиваю я, начиная смеяться.

— Да.

— Сколько раз ты позволял людям думать, что твой папа — Билл Гейтс[30]?

— Много, и это работало, пока они не обнаруживали, что он афроамериканец, или не приходили ко мне домой, — говорит он, и мы оба начинаем хихикать.

— Ты, Калеб Гейтс — это что-то.

Не знаю почему, но я искренне улыбаюсь ему и от этого мне так хорошо.

— Продолжай.

— Я, Калеб Гейтс, клянусь до конца своей жизни не подшучивать над Эддисон Тeйлор.

— Принято, —добавляю я, отцепляя свой мизинец.

— Приято?

— Да, я принимаю твое обещание, спасибо, — говорю я с ухмылкой на лице.

— А как насчет твоей клятвы?

— Нет. Тебе придется научиться доверять мне, но помни, что ты пообещал.

Я подмигиваю ему и улыбаясь про себя, выхожу за дверь.

— Подожди, — доносится до меня голос Калеба.

— Да?

— Не забудь, что мы должны ехать в школу вместе...

— Почему?

— Потому, что мы должны делать вид, что встречаемся, помнишь?

— Ага. Почему я просто не могу встретить тебя на месте?

— Нужно, чтобы все выглядело аутентично...

— Вау, какие слова мы знаем...

— Молчи. Как я уже сказал, нужно чтобы все выглядело по-настоящему. Вчера мы «ругались», а сегодня придем все такие влюбленные, как будто мы помирились, — говорит Калеб с улыбкой на лице.