Жизнь с моей сестрой Мадонной

Я попытался сосредоточиться на своей работе, но отлично понимал, что времени придется потратить немало.

Я показывал Мадонне ткани и видел, что она меня не слушает. Во мне нарастал гнев.

Я показал ей другой образец. Мадонна сказала, что он ей не нравится, но не объяснила почему.

Я попытался терпеливо объяснить ей, почему этот цвет подойдет для той комнаты, над которой мы в то время работали. Кроме того, мы же отделывали не один лишь уголок, а весь дом, значит, все отдельные элементы должны гармонично сочетаться друг с другом.

Но Мадонна предпочитала видеть дом фрагментами. Целая картина была ей недоступна.

Она спорила со мной по любому поводу.

Этот выключатель нужно перенести.

Этой розетки здесь быть не должно.

Неожиданно она превратилась в дизайнера и декоратора. Она лезла во все. Мы постоянно ссорились.

Я вспоминал те дни, когда она настолько доверяла моему вкусу, что в интервью журналу «Архитектурный дайджест» заявила: «Мы называем Кристофера папой римским, потому что все вокруг должно иметь его благословение. С кем у меня может быть больше общего, как не с человеком, с которым я выросла? Нам во всем нравится одно и то же — ив музыке, и в еде».

Теперь же моя сестра превратилась из моего лучшего и самого благодарного клиента в злого, придирчивого безумца, сосредоточенного только на том, чтобы при любой возможности унизить дизайнера. 26 августа 2003 года она прислала мне письмо с перечислением того, что необходимо изменить. Заказал ли я ткань для обивки скамьи в гостиной? Купил ли я деревянную раму для ширмы в будуаре? Следует ли подрезать карниз в спальне или его можно использовать в другой комнате? Купил ли я маленький коврик для холла? В письме было много требований. Мадонна даже захотела, чтобы я прислал ей фотографию различных карнизов для штор в ее зале йоги.

Я постарался ответить максимально сдержанно и корректно.

Я понимал, что навязчивое стремление контролировать каждый аспект моей работы над домом связано с убеждением Мадонны в том, что я продолжаю работать в «Сентрале» и не посвящаю ей все свое время.

Больше всего меня огорчало то, что Мадонна категорически отказывалась и даже не пыталась понять мою дизайнерскую идею. Самым лучшим в доме была двухэтажная застекленная веранда с огромным стеклом от пола до потолка. Я собирался превратить ее в зимний сад и музыкальный салон. Мне хотелось обставить ее металлической мебелью, окрашенной в белый цвет, и украсить ампельными растениями, свисающими с балок. Человек, попадающий в эту комнату, должен был чувствовать, что он попал в сад, залитый солнцем. Идеальное место для того, чтобы слушать музыку.

Я попытался объяснить Мадонне свой замысел.

Мне это не нравится, — отрезала она.

Попробуй представить...

Мне это не нравится. Нарисуй эскиз.

Но я же тебе все подробно объяснил...

Я хочу все увидеть, прежде чем ты начнешь работать. Я тяжело вздохнул.

Мадонна посмотрела на меня.

Тебе нужна эта работа? Я печально кивнул.

Тогда не спорь со мной, — сказала она.

Мадонна потребовала, чтобы в холле я повесил огромную (восемь на двенадцать футов) ее фотографию в стиле Хельмута Ньютона. Автором снимка был Стивен Клайн.

Мне было грустно, что маленькие Рокко и Лола будут каждое утро видеть огромную фотографию, на которой их мать в садомазо-костюме лежит на постели в окружении мертвых животных. Этот снимок был самым ужасным из всех, что я видел. Такой Мадонну я еще не знал.

Вскоре Мадонна уехала в Нью-Йорк. В разгар лета Лос-Анджелес накрывает невыносимая жара.

Как-то днем я позвонил Каресс и спросил у нее, можем ли мы с друзьями воспользоваться бассейном Мадонны. Мадонна разрешила.

Мы вчетвером собрались у бассейна, пили пиво и загорали.

В дом мы даже не входили. Вечером мы разошлись по домам.

Ночью мне позвонила разъяренная Мадонна.

Охранники сообщили ей, что мы якобы принимали наркотики и вообще устроили оргию.

Но ведь ничего подобного не было.

Жребий был брошен.

К этому времени Мадонна окончательно убедила себя в том, что я отъявленный наркоман и каждый день курю крэк, хотя на самом деле я никогда этого не пробовал.

Она, потребовала, чтобы я каждую неделю ходил на индивидуальные сеансы в центр каббалы и занимался с нашим наставником, раввином Эйтаном Ярдени.

Я согласился, потому что действительно заинтересовался каббалой.

Я встречался с раввином каждую неделю на протяжении нескольких месяцев. Каждый раз я жертвовал на нужды центра 50 долларов. Я рассматривал эти сеансы как психотерапию, они мне нравились. Я доверял Эйтану свои самые сокровенные мысли.

Занятия каббалой проходили у Мадонны, Деми, Люси Лиу или Каресс.

Когда занятия проходили в доме Мадонны, она подавала собравшимся вегетарианские закуски. Лучше всех кормила нас Деми Мур — у нее всегда были креветки и другие деликатесы.