Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть"

Для первой цели, то есть для писания, вызывать в самом себе импульс «настойчивости»; для второй, то есть для изучения глубоко-вкоренившихся мелочей общей психики человека — импульс «терпения»; а для третьего, то есть для обновления моего организма - «страдание», происходящее из автоматических переживаний.

Вторая: с кем бы я ни встречался, по делам коммерции или с любой иной целью, с давним или новым знакомым, и с каким бы то ни было его социальным статусом, я должен был немедленно обнаружить его «самую чувствительную мозоль» и «надавить» на нее довольно сильно.

И третья: ни в чем не отказывать моему физическому телу, особенно в отношении еды; и в то же время всегда после удовлетворения себя и во время переваривания стимулировать внутри себя на время не менее пятнадцати минут чувство жалости, думая о других людях, у которых нет средств на то, чтобы иметь такую еду.

Эти три только что перечисленные «волевые задачи», которые, уместно заметить, служили руководящими началами всей моей намеренной деятельности, были объединены мной для достижения одновременно нескольких абсолютно разных целей.

Хотя эти три различные цели также будут разъяснены вместе с другими в последующем тексте этой книги, я хотел бы сказать уже здесь, что в их объединении большую роль играла констатация одного небольшого факта.

А именно, однажды во время моих размышлений о строении и функционировании нервной системы человека я, между прочим, вспомнил и, думая дальше, очень определенно установил следующее:

Во все время второго периода моей, так сказать, «Великой болезни» после автомобильной аварии, то есть когда мое сознание возвратилось, тогда как мое тело было все еще беспомощным, и когда меня навещали мои различные друзья, тогда, независимо от того, говорили ли они со мной или просто находились рядом, в течение нескольких часов после их ухода я чувствовал себя очень плохо.

Их искреннее сочувствие в действительно порождало во мне каждый раз мысли, которые можно выразить следующим образом: «пришли, высосали меня как вампиры, и ушли».И поэтому, решив следовать своей программе, я перед началом осуществления на практике всего задуманного мной для обязательного выполнения принес клятву моей собственной сущности.

Это было в ночь на 6 мая 1928 года, по новому календарю.

После, так сказать, «одновременного успокоения многочисленных паразитов», обычных в моем доме в то время, я снова заперся в комнате и на этот раз, приведя себя в нужное состояние, дал в этот раз мою первую торжественную клятву.

Было бы разумно заметить здесь, между прочим, что в эти свои именины из-за некоторых действий по отношению ко мне со стороны одного из людей, бывших рядом со мной, я решил сделать следующее:

В будущем под различными серьезными предлогами удалять прочь от своих глаз всех тех, кто так или иначе делает мою жизнь слишком комфортабельной.

В эти семь лет я, чтобы сделать возможным достижение моих тогда поставленных целей, неизменно выполнял в сфере моего внутреннего и внешнего мира огромное количество особых «волевых задач» различной длительности.

Я ставил их перед собой, менял, вновь менял или бросал их вовсе, всегда в соответствии, с одной стороны, с уже возникшими или ожидавшимися обстоятельствами моей обычной жизни, а с другой стороны с возникновением во мне, в связи с писанием, новых идей и новых желаний на будущее.

Сегодня 2 апреля 1935 года по новому календарю; а последний срок для намеренного введения мною в жизнь всех поставленных перед собой целей и «волевых задач» для возможности достижения трех указанных фундаментальных целей наступит 23 апреля этого же года, по старому календарю.

За этот период, благодаря моему «легкомысленному трюку», в самом деле необычному в жизни людей, я выполнил, более чем удовлетворительно, следующее:

Первое, «раздул» три маленькие брошюры в десять толстых томов.

Второе, не только исследовал со всех сторон и понял различные глубоко-вкоренившиеся мелочи обычной психики человека, подозревавшиеся мной и интриговавшие меня всю мою жизнь, но установил неожиданно много таких «тонкостей», которые, если бы они были известны господину Вельзевулу, могли бы, осмелюсь сказать, заставить вырасти те рога, которые упомянуты мной в предпоследней главе первой серии моих писаний, даже на его копытах.

Третье, мое здоровье теперь в таком состояний, что я не только, как вы можете видеть, живу и пишу такую уже ультра-фантастическую книгу, но намерен пережить всех моих прошлых, настоящих и будущих сознательных врагов.

Все три эти цели, поставленные мною перед самим собой семь лет назад, я, полагаю, уже осуществил в прошлом году, но я решил продолжать выполнение различных «волевых задач» до истечения семилетнего периода по трем следующим причинам:

Первое, в прошлом году я не был полностью удовлетворен уровнем достижения моей третьей фундаментальной цели, а именно, при изменениях погоды я все еще чувствовал довольно серьезные ревматические боли.