Жизнь Пушкина

Дантес познакомился с Натальей Николаевной Пушкиной осенью 1834 года. Тогда же он стал настойчиво за ней ухаживать. Он появлялся всюду, где бывала Наталья Николаевна. Его видели около нее на балах и раутах, в театре и на прогулках. Некий лифляндец Ленц[1183] видел с балкона дачи Вьельгорских[1184], как «на высоком коне, который не мог стоять на месте и нетерпеливо рыл копытом землю, грациозно покачивалась несравненная красавица, жена Пушкина; с нею была ее сестра и Дантес». Другой очевидец рассказывает, как во время бала в здании Минеральных вод он видел во время разъезда жену Пушкина: «Наталья Николаевна, в ожидании экипажа, стояла, прислонясь к колонне у входа, а военная молодежь, преимущественно из кавалергардов, окружала ее, рассыпаясь в любезностях. Несколько в стороне, около другой колонны, стоял в задумчивости Пушкин, не принимая ни малейшего участия в этом разговоре…» Как раз после этих модных балов в здании Минеральных вод по Петербургу распространились слухи об ухаживаниях Дантеса за женою поэта. К. К. Данзас рассказывал, что Пушкин, узнав от самой Натальи Николаевны о притязаниях кавалергарда, перестал его у себя принимать, но Дантес встречался с нею в доме Вяземских, у Карамзиных и в других светских домах. Он писал ей письма, которые она показывала мужу. Встречам Натальи Николаевны с Дантесом всячески содействовала ее сестрица Екатерина Николаевна, влюбленная в смазливого эльзасца. Дантес ухаживал и за ней, как и за многими другими дамами, и Екатерина Николаевна, по-видимому, не ревновала его к сестре, довольствуясь тем вниманием, какое выпадало на ее долю. Князь Павел Вяземский[1185] рассказывал, как ему случилось пройти несколько шагов по Невскому в обществе Натальи Николаевны, ее сестры и Дантеса. В эту самую минуту мимо них быстро прошел Пушкин и мгновенно исчез в толпе. «Выражение лица его было страшно», – замечает П. Вяземский.

Добродушная княгиня В. Ф. Вяземская предупреждала Пушкину относительно последствий ее кокетства с Дантесом: «Я люблю вас, как своих дочерей. Подумайте, чем это может кончиться!..» Но Натали беспечно смеялась: «Мне с ним весело. Он мне просто нравится. Будет то же, что было два года сряду…»

Наталья Николаевна часто бывала у Вяземских, и каждый раз там же появлялся Дантес. Княгиня В. Ф. Вяземская сказала ему наконец, что ей неприятно видеть в своем доме его ухаживания за женою Пушкина, которого она глубоко уважает и любит. Несмотря на это предупреждение, Дантес опять явился на вечер Вяземских и не отходил от Натальи Николаевны. Тогда Вера Федоровна сказала гостю, что ей придется предупредить швейцара не впускать в залу господина Дантеса-Геккерена. Только тогда прекратились его визиты. Но ловелас был приятелем Андрея Карамзина и, пользуясь этим, бывал постоянно в салоне Карамзиных, где встречался с Натальей Николаевной очень часто.

Уже после катастрофы князь Вяземский писал великому князю Михаилу Павловичу, что задолго до события его можно было предугадать, наблюдая за нескромным поведением Дантеса. И тому же Михаилу Павловичу писал сам царь: «Давно ожидать должно было, что дуэлью кончится их неловкое положение…» Почему же, спрашивается, зная об этом «неловком положении», царь не сделал ничего, чтобы его предотвратить? Или он рассчитывал, что из всех возможных мужей или возлюбленных Натальи Николаевны самым неудачным является Пушкин? Строптивый и дерзкий муж был несомненной помехой для всякого претендента на сердце Натальи Николаевны. Кому-то очень хотелось, чтобы произошел громкий скандал. Предвидеть его было нетрудно, зная пламенный характер поэта.

На одном из вечеров некий князь П. В. Долгоруков[1186], один из тех гнусных молодых развратников, которые окружали Геккерена, за спиною Пушкина поднимал вверх пальцы, растопыривал их рогами и кивал при этом на Дантеса. Это видел граф В. Ф. Адлерберг[1187]. Будучи дружен с Жуковским и ценя Пушкина как поэта, он поехал к великому князю Михаилу Павловичу и объяснил ему создавшееся положение. Поэт не стерпит посягательства на его честь, а молодой Дантес ведет себя так, что поединок кажется неизбежным Мы рискуем потерять Пушкина. Можно предотвратить катастрофу. Графу Адлербергу известно, что кавалергарду Дантесу-Геккерену очень хотелось отличиться на театре военных действий на Кавказе. Нельзя ли молодого Геккерена отправить на Кавказ? Но великий князь Михаил Павлович, бывший тогда главнокомандующим гвардейским корпусом, пожал плечами: но как же это сделать? Дамы будут скучать без Дантеса! Кроме того, этот веселый повеса мастер говорить каламбуры, до коих большой охотник он сам, великий князь… Впрочем, он подумает. Кажется, еще нет надобности спешить с этим делом…