Жизнь продолжается

- Виктория, это Давид, - поспешил вмешаться подошедший к ним профессор, который понимал, что наступила его очередь говорить, - вы же всё понимаете, правда? Он очень похож на Ивана, очень... Но он не Иван, он другой человек, он...

- Да, вы правы, - женщина поспешно вытерла слёзы, - теперь я понимаю. Он говорит с акцентом, Ваня никогда не говорил по-русски с таким акцентом.

- Я вырос не в России, - более мягко произнёс Давид, - и по-русски говорил только дома, с.. с мамой, - с большим трудом закончил он.

- Это была не твоя мама, Давид! - Тут же отреагировала Виктория, - Да, она выносила, родила, воспитала, но по крови она тебе чужой человек. Ты же...ты - клон моего сына, Ивана. А значит, ты тоже мой сын. Как и Ваня. Ты мне такой же сын, как и он.

- Я понимаю, - не стал с ней спорить молодой человек, - последние дни я очень много читал о клонировании в Интернете. Но, поймите, Виктория... - он замялся, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы объяснить ей свои чувства.

- Не волнуйся, мальчик мой, я всё понимаю, прекрасно понимаю! - Женщина дружелюбно улыбнулась ему, - Давай я покажу тебе твою комнату. Я не знаю твоих вкусов и оформила всё так, как понравилось бы Ванечке...

Нехотя Давид последовал за ней, при этом испытывая сильное желание опять напомнить ей, что он не Иван, и вкусы у него соответственно другие. Однако, зайдя в комнату, приготовленную для него, парень замер от удивления - цветовая гамма комнаты, обстановка и даже вид из окна -всё соответствовало его вкусам и пожеланиям. Больше всего его порадовали сине-бирюзовые оттенки, в которых было обставлено его будущее жилище. Это был его любимый цвет! Цвет моря, которого Давиду сейчас так не хватало! Также ему понравилось, что в комнате не было ничего лишнего - с одной стороны диван с огромными подушками, с другой - стол со стулом и плазменный телевизор на стене. В углу - небольшой шкаф с зеркальными створками, рядом с которым стояло кресло в такой же обивке, что и диван, а над креслом симпатичный светильник-бра, по форме похожий на морскую ракушку. Вид из окна открывался на широкую светлую улицу, а вдали был виден Кремль и Собор Василия Блаженного. Давид подошёл к окну, и отодвинув в сторону голубую занавеску, произнёс:

- Очень красиво! Вид просто потрясающий. И комната очень уютная, спасибо!

- Я старалась, - улыбнулась Виктория, которую ни мог не порадовать тот факт, что Давид оценил её труд, - кстати, ты ведь, наверное, проголодался? Тогда я сейчас же скажу Кире (это моя домработница), чтобы подавала обед.

Давид кивнул. Он действительно был голоден, так как последний раз он ел только в Мадриде, в аэропорту. Там они с Машей перекусили бутербродами и выпили кофе, а потом Давиду уже не до еды было. Только воды в самолёте выпил и всё. Так нервничал, что и крошки в горло не полезло из того, что в самолёте приносили на завтрак.

На обед подали борщ. Настоящий, со свеклой, чёрным хлебом и сметанкой! У Давида аж слюни потекли, когда Кира налила ему в тарелку. Конечно, Алла бывало тоже баловала его своими национальными блюдами, но там, на Коста-де-Эсмеральда такую вкуснятину попробовать ему не удавалось. Да и настоящий чёрный хлеб Давид доселе не пробовал.

- Мой Ваня тоже любил борщ, - произнесла Виктория, наблюдая за тем, с каким аппетитом Давид поглощает свой обед, - это было его любимое блюдо... Помню, как в детстве приходил с улицы голодный и сразу бежал на кухню. Я тогда сама готовила, прислуги у нас не было в то время. И он две тарелки за раз наворачивал, аж за ушами трещало!

- Расскажите мне об отце Ивана, - в свою очередь попросил Давид, - я очень мало нашёл о нём в Интернете. Знаю только, что он был из Сирии... Он сейчас жив?

- Нет, Анвар умер несколько лет назад. Да, он был арабом, родился в Дамаске, но последние годы свои жизни провёл в Германии. Он жил в небольшом городке, недалеко от Берлина. Там у него был свой бизнес, и он был женат на немке... Но детей у него больше не было, Иван был единственным его сыном.

- Но он никогда не приезжал к Ивану? Они не общались, так?

- Нет, Анвар приезжал только на похороны. Тогда он очень жалел, что так и не познакомился с Иваном. Не решался он приехать, боялся, что Иван его не примет. Хотя в том, что Иван вырос вдали от отца и его родных была отчасти и моя вина, Давид. Ведь в своё время Анвар очень хотел, чтобы я стала его женой и уехала с ним в Дамаск. Но мне не хотелось из родного Вильнюса, который в те, советские годы, считался почти что Западной Европой ехать в мусульманскую страну с их обычаями и традициями, которые были мне чужды. И ребёнка не хотелось в мусульманство обращать. Конечно, я была влюблена в Анвара, так как в молодости он был очень красив! И совсем не похож на литовских и русских парней, которые меня окружали в то время. Но потом-то до меня дошло, какую ошибку я совершила. А Анвару нужно было на Родину возвращаться. Не мог он в Вильнюсе оставаться после учёбы, даже ради нас с Ваней. Вот так наши дороги и разошлись...