Жизнь после Жизни

— Сорян, что перебил, просто хотел спросить кое-что. — начал Серёга, — Мне вот к Китай-городу нужно, а одному идти сыкотно. А вопрос в том: кто не против со мной туда дойти? Я взамен на помощь дам рожок 7.62 калибра, а это много по нашим меркам. Ну так кто не против? — задал довольно интересный вопрос Серёга на выгодную сделку, от которой Ваня не мог отказаться.

— Я не против! — ответил Ваня без раздумий, — Если рожок дашь, то без проблем.

— Да? Я не ожидал! Тогда завтра в десять тридцать выходим. — ответил Серёга, встал и ушёл.

После нескольких часов разговора Ваня решил навестить майора Чернова, известного уже как Алексей Чернов. Никто его больше не называет майором да и он сам того не желает. Для него это чинопочитание в прошлом. Ваня подходил к 43 палатке. Неожиданно из неё вышел какой-то неизвестный человек в капюшоне, по телосложению не похожий на Чернова. Ваня перепугался. Зайдя в палатку он обнаружил, что Чернова там не было. Всё было в бардаке. Книги и одежда была на полу. Ваня был в шоке. Поняв что надо об этом сообщить, он развернулся и побежал в зал. Как раз в тот момент там стоял знакомый Чернова, он тоже был бывшим военным, его звали Борис Полонский. Высокий, с стрижкой под бокс, и козьей бородкой. Ваня подбежал к Полонскому.

— Товарищ… Тов… По…

— Успокойся, малой, знаю я про Лёху. Пропал он, я уже поднял всех. Поиски уже идут. — понявший зачем к нему прибежал Иван, он сразу ответил, — тебе задание нарисовалось, такое дело… Его кто-то из фашистов обобрал. Я дам тебе одного сопляка, поможет тебе он.

Так вот, тебе надо бумаги с распоряжением о нападении на нас забрать, и бумаги с подписью Д-6. Это очень важно для нас.

— Так точно, товарищ лейтенант. Будет сделано! — без оценок себя и раздумий Иван согласился на задачу. Задание сложное, но у него нет выбора. Он сделает это ради спасение Полиса и Алексея Чернова. Забыв предупредить Серого, в том что он не пойдёт до Китай-города, сражу же отправился к Четвёртому рейху, а точнее до Пушкинской. В этом и начинается история походов и путешествий по метрополитену Москвы.

Глава 3. Опасное время

Ваня уже подходил к Пушкинской. Шёл он, конечно, не один, а с каким-то новичком. Видимо в опасных частях метрополитена он впервые. На вид ему лет двадцать. Ваня решил завести разговор, дабы познакомиться и сократить время при провождении.

— Слушай, как тебя звать то? — спросил у новичка Ваня.

— Меня, Павлом кличут. — ответил ему просто без долгих объяснений.

— Понял. Откуда сам? — задал Ваня ещё один вопрос, но потом продолжил, — Меня, кстати, Иван.

— Родился и жил я некоторое время на Рижской. Ныне это Содружество ВДНХ. Ну, Вы наверное знаете. — без запинок, довольно просто ответил ему Павел.

— Не профессионально отвечаешь! — подметил Иван, — поймали бы тебя, а ты бы всё рассказал, по скромнее надо быть. И ещё, не люблю на "вы", так что можно и на ты.

Они замолчали и в тоннеле воцарилась тишина. Свет старых фонарей был слишком тусклый. Темнота пыталась овладеть тоннелем, "впитывая" в себя свет фонарей.

Ваня с Павлом уже были в пятистах метрах от Пушкинской. Начали слышаться голоса. Вроде как фашисты, но говорят то, на русском. Но акцент был немецкий. Вдалеке виделся костёр.

— Вот и пятисотый, — начал Иван, — Вот и рейх, Четвёртый Рейх! Так, короче, — оттянув Павла он продолжил, — идём тихо, говорить буду Я. Твоя задача: молчать. Всё! Времени мало, погнали!

Быстрым шагом погнал Иван, а следом за ним попёрся Павел. Подходя к костру, Ваня начал волноваться, понял что переоценил себя. Не зная, что говорить, крикнул:

— Пацаны… Это… За Гитлера, че за Фюрера!

— Подойди-ка сюда, пообщаемся! — в ответ крикнули ему фашисты.

Павел остановился и отстал от Вани. Это была ошибка. Фашисты поняв, что происходит, напряглись. Когда Ваня подошёл к фашистам, они сразу завели разговор. Ивану было настолько страшно, что он даже немного трясся.

— Начнём с того, — начали нацисты, — мы не покланяемся Гитлеру, это в прошлом. Поклоняемся мы другому человеку. Но тебе, по ходу, рано это знать.

Рейховцы схватили Ивана, скрутили и положили на рельсы, а Павел испугавшись бросился назад.

Проснувшись, спустя около двух часов, он почувствовал боль, сильную боль. Он понял, что произошло и догадывался где он. И он вспомнил…

Находился он на Тверской. Понял это он по знакомым очертаниям этой станции. К нему подошёл какой-то парень, худой и заросший. То у него спросил хриплым голосом:

— Тоже в заточение к нацистам попал? Ну тогда, добро пожаловать! — очень неприятно не ожидая ответа на вопрос, сел на пол.

— Как ты сюда попал? — спросил Ваня у дохляка.

— Да… Из красных я. Попал довольно глупо сюда. Шёл да на рельсе споткнулся, мне помочь предложили, так я и согласился. Они меня сюда затошили да закрыли. Выбраться отсюда охота, только знать бы как. Ну… забей…

Тут не кормят, так что умрёшь быстро, но в муках.

— Так, подожди! Я тут умирать не собираюсь! Давай-ка сам умирай, а я буду выбираться!

— Слушай, если выбраться мне поможешь, я буду в долгу.

— Точно? Ну если так, поможешь мне документы одни забрать, важные они для меня.