Жизнь после Жары (СИ)

«И ещё, о каком равнодушии ты говоришь? Когда это я был равнодушен к тебе? Это ты всегда давала мне понять, что я тебе по барабану!»  

И — последнее:  

«Мне жаль тебя. Я надеялся на нормальные, человеческие отношения с тобой, но они тебе оказались не нужны. Это твой выбор и твоё право. Но, тем не менее, мне тебя жаль, как бы сильно ты меня ни ненавидела и ни поливала грязью в ЖЖ». 

Глава 27

Южный циклон, пришедший в среднюю полосу России в начале июня 2008 года, обрушил на Москву шквальные ветры, ураганы, дожди с грозами. Шквальный ветер, ревя и негодуя, пригибал к земле деревья, взмётывал пыль с тротуаров, яростно срывал плохо приклеенные афиши и бельё, вывешенное на балконах.  

Олива шла против ветра, нервно запахиваясь в свою старую куртку и то и дело жмурясь и отплёвываясь от песка, который вихрем нёсся ей навстречу, залепляя глаза и попадая в рот. Она держала курс на магазин холодного и огнестрельного оружия, адрес которого надыбала сегодня в интернете.  

Идея убить Салтыкова, внезапно вспыхнувшая у неё в момент острого горя и обиды, посещала её теперь беспрестанно и в конце концов стала навязчивой. Олива сама не заметила, как помешалась на этой мысли. Она перестала спать по ночам, и то и дело то впадала в прострацию, то принималась нервно ходить по комнате или по офису, хохотать, словно одержимая бесом, часто заглядывая в зеркала и кривляясь перед своим отражением.  

— Убить… — сквозь зубы и с яростной дрожью в голосе произносила она, корча перед зеркалом свирепые и страшные рожи, — Убить… — и, выбрасывая вперёд руку с воображаемым пистолетом, свирепо рычала: — Руки вверх!!! На колени, червь!!! Аааааааааааааа, гнида!!!  

— Что с вами?! — раздался однажды голос позади неё, когда Олива, думая, что в кабинете одна, вот так же кривлялась перед зеркалом.  

— А? Что?! — резко, отрывисто обернулась Олива, вздрагивая всем телом. В кабинете стояла Бочкова, одна из сотрудниц-совместителей, которая пришла неожиданно.  

— Что с вами? Вам нехорошо? — осведомилась Бочкова.  

— Нет-нет… это… — Олива смертельно побледнела и вдруг тяжело опустилась на стул.  

— Может быть, вызвать врача?  

— Нет! Не вздумайте!!!  

— Хорошо-хорошо, вы только успокойтесь… Я, собственно, пришла забрать смету…  

Олива, распечатав и отдав Бочковой смету, еле дождалась, пока она ушла и снова принялась ходить по кабинету как безумная.  

…В оружейном магазине был большой выбор пистолетов. Олива присмотрела себе небольшой чёрный Аникс А-112, и хотела было купить его, но до неё вовремя дошло, что из пневматического пистолета не убьёшь даже собаку. Травматическое же оружие стоило в десять раз дороже.  

«И то не факт, что я убью его резиновыми пулями, — размышляла она, — Хотя… если целить в голову, или — ещё лучше — выстрелить в висок, то… Но, опять же, если попаду в цель, а если нет? Стрелок я никакой, а мне надо, чтоб наверняка…»  

— Девушка, а у вас есть лицензия на приобретение оружия? — спросил её один из продавцов-консультантов.  

— Нужна лицензия? — сказала Олива, — Как я смогу её получить?  

— О, вам нужно обратиться в своё районное отделение милиции, написать заявление, оставить копию паспорта, пройти медкомиссию, в том числе и… — парень подозрительно посмотрел Оливе в глаза, — …Предоставить справку из психоневрологического диспансера о том, что вы психически абсолютно здоровы и вменяемы…  

— Ладно, — пробормотала Олива и пулей вылетела из магазина.  

Призрак психушки преследовал её неотступно. Ей вдруг вздумалось, что сейчас на улице её задержат и отправят в соответствующее заведение. Всю дорогу она ехала, затравленно озираясь по сторонам и щурясь, тщетно пытаясь рассмотреть в мешанине силуэтов, не угрожает ли ей откуда-нибудь опасность. Даже дома она не могла прийти в себя от чрезмерного нервного возбуждения.  

«Это пройдёт, пройдёт… — уговаривала она сама себя, расхаживая по комнате и хрустя костяшками пальцев, — Я успокоюсь и смогу получить лицензию на оружие… а если нет, то у меня есть запасной вариант…»  

— Ты словно помешанная, — сказала ей раз Яна, — Оставь ты в покое этого Салтыкова, забей на него. Тебя же в тюрьму посадят!  

— Пусть, — твердила Олива, — Не боюсь я ни смерти, ни тюрьмы. Но этот урод должен сдохнуть. Должен! — повторяла она, яростно сцепив зубы, — Пусть даже мне не жить, но я клянусь, что убью его! Пока он не окажется в гробу, я не успокоюсь.  

Оставшись дома одна, она отодвинула в большой комнате ящичек в шкафу и, нащупав кожаный чехол, вытащила из него острый охотничий нож. Этот нож остался у неё после смерти деда. Она криво, болезненно ухмыльнулась, провела лезвием плашмя по тыльной стороне ладони и, кинув взор на зеркало, злобно прошипела:  

— Проклятый! Ты мне за всё заплатишь…