Жизнь после смерти. 8 + 8

Послышался скрип петель — кто-то поспешно отворил убогие деревянные ворота. Залаяли собаки, заржали лошади, раздался топот бесчисленного множества ног, разбудивший глухую деревню у подножия Ланьшаня. В щелях в заборе затанцевали огоньки факелов.

— Иду, иду! — прокричал старик в поношенном атласном халате и засеменил к воротам.

Там стоял немолодой мужчина, статный и стройный, одетый в легкий зеленый доспех, за поясом у него висел изумрудный лук из рога. Он шагнул вперед, скользнул взглядом по лицу старика, а затем равнодушно оглядел двор. Двор был небольшой и довольно скромный. В центре стоял колодец, на земле у хижины лежала груда стеблей конопли и уже сплетенных из нее веревок, под соломенным карнизом с южной стороны были аккуратно сложены дрова. Под крышей висел сушеный гаолян. Холодный ветер свистел в ушах, на небе набухли черные тучи, готовые вот-вот обрушиться на землю проливным дождем.

— Почтенный господин, мы тут недалеко охотились, позволите ли укрыться от дождя? — мужчина изъяснялся любезно, но голос звучал холодно.

— Конечно, прошу, дорогие гости, проходите! — Старик боязливо посмотрел на толпу грозных охотников и поспешно посторонился, уступая дорогу.

Однако гость сделал шаг назад и почтительно поклонился — за его спиной показался мужчина, одетый в белоснежный доспех. Он стоял, запрокинув голову, и рассматривал густые зловещие тучи. Спустя мгновение он повернулся к старику и приветливо кивнул:

— Спасибо вам, добрый господин. Вот небольшой подарок от нас в знак благодарности за ваше гостеприимство.

Слуга бойко выскочил вперед, снял с пояса кожаный мешочек, развязал его и высыпал содержимое в руки старику. Тот протянул было руки — но золотые монеты со звоном рассыпались по земле, от их сверкания зарябило в глазах. Это были золотые монеты с печатью императора Великой Гармонии: половина — серебро, еще почти треть — золото и только чуть олова. Такие ценились высоко. На рынке за одну такую монету дадут живую свинью или целый дань[45] грубого риса. Обычной семье со средним достатком хватило бы такой монеты на две недели безбедной жизни. Такое богатство не могло не рождать опасений.

— Аккуратней! — прикрикнул господин на слугу.

Тот вздрогнул, опустил голову, ловко собрал монеты с земли обратно в мешочек и вручил старику, затем молча отошел. Старик так и застыл на месте, уставившись на щедрых гостей.

— Это пустяки, — улыбнулся господин в белом.

Он был уже немолод, лицо испещрено морщинами. Несмотря на невысокий рост, вид у господина был величественный и грозный. Крепкие и рослые спутники с соколами и гончими собаками спокойно и невозмутимо стояли чуть поодаль, все будто ниже его на голову.

Господин неторопливо вошел во двор, одернул халат, на поясе ослепительно сверкнула нефритовая подвеска, запестрев яркими зелеными бликами. За ним по очереди стали заходить слуги и оруженосцы. Сперва в ворота вошли десять воинов с клинками за поясом, затем двадцать с луками и стрелами, одетые в красные одежды, потом двадцать слуг с черными соколами на плечах и двадцать, ведущих на поводках свирепых собак, за теми показались еще двадцать слуг, но уже со львами, каждого льва — двое, на головах у животных красовались железные шлемы. Строптивые хищники то и дело пытались вырваться, вонзали острые когти в землю, фыркая и грозно рыча, — а охотники хлестали их шипастыми кнутами. Последними зашли пятьдесят служек с мулами, на спине у которых была приторочена пойманная дичь — от зайцев и фазанов до антилоп, последним завезли целого черного медведя на телеге, на груди у него было белое пятно в форме полумесяца, а оттуда торчали три оперенные стрелы.

Небольшой двор враз заполнился: собаки выли и лаяли, львы утробно рычали. Почтительно глядя на охотников, старик осторожно спросил:

— Господин, позвольте узнать ваше имя?

— Я принадлежу к роду Сюэ, — ответил гость, — имя мне Сюэ Бэйкэ из Байшуя. Я еду в город торговать.

— Господин Сюэ! — старик вытаращил глаза, выронив из рук мешочек с монетами, тот звонко ударился о землю.

— Жена, жена! — вдруг закричал старик, повернув голову. — У нас гости, скорее выходи! К нам приехал сам господин Сюэ Бэйкэ из Байшуя!

Сюэ Бэйкэ чуть улыбнулся и промолчал — его имя почти всегда производило подобное впечатление.

Сюэ Бэйкэ не был родом из Ваньчжоу. Он родился в состоятельной семье в степях Ебэя, был крупным землевладельцем в Ланьчжоу. Его бескрайние пастбища раскинулись на сотни тысяч цинов[46] — даже добрый конь за сутки не доскачет с одного конца до другого. Как-то раз поехал император Се-ван по своим северным землям и поднялся на гору поглядеть на луга Бэйкэ, смотрит — а вокруг бескрайние зеленые просторы, а там — точно белые облака, гуляют стада белых баранов, и в каждом сотни тысяч голов. Удивился Се-ван и пошутил, мол, стоит баранам обернуться боевыми лошадьми, как перестанет столица Тяньци принадлежать его роду Цзи, а все вокруг станет империей клана Сюэ.