Жизнь после смерти

Приводя эти слова святителя Василия Великого, святитель Марк говорит, что светлые и сияющие дела праведников станут еще более светлыми, а праведники – наследниками Света. Но грешники потерпят урон из-за гибели своих дел, хотя «спасутся таким спасением, которое хуже погибели, вечно пребывая в огне (ибо это главным образом означает слово «спастися»), дабы не представлялось им, что благодаря разрушительной силе огня они исчезнут навсегда»[170]. В то же время святитель Марк говорит, что если и есть кто-нибудь, кто под словом «спасение» будет понимать освобождение от мучений, а под прохождением через огонь будет понимать очищение, то такой человек «представляется исказившим это совершенно»[171].

По святителю Марку Евгенику, толкование святителя Иоанна Златоуста наиболее ценно. С ним соглашаются все учителя Церкви. Златоустовское толкование, таким образом, «всех точнее и истиннее»[172]. В рамках этого учения святитель Марк добавляет еще одно толкование, связанное с событиями в Коринфе, которые дали повод апостолу Павлу сказать это слово.

Святитель Марк утверждает, что в данном случае апостол имеет в виду коринфского блудника. Это был один из учителей, который пал в великий грех, «но удерживал достоинство учителя, имея немалую ученость, уповая на внешнюю мудрость и богатство»[173]. Так становится ясным, что апостол имел в виду некоего учителя, который, и согрешив, продолжал учить, доверяя своей внешней мудрости и интеллектуальному богатству. Такой вывод он делает из всего контекста Послания апостола Павла.

Следовательно, по святителю Марку, это слово «к соблудившему, очевидно, имеет расширительное значение». Такой учитель не только не получит вознаграждения за свое учительство, но и дело его учительства сгорит. Но сам он останется, чтобы быть судимым за свои дела. «Но такой учитель не будет истреблен вместе со своим делом, но пребудет и предстанет Судии, и воздаст отчет за содеянное, и претерпит вечное осуждение, не получив никакой пользы от дела того учительства, которое истреблено, и спасется таким спасением, которое хуже погибели. Ибо для него было бы лучше не рождаться и не спасаться, чем приносить на себе столько хвороста»[174].

Нужно заметить, что святитель Марк повторно использует слово святителя Иоанна Златоуста о том, что под спасением понимается «остаться в живых»: «…под спасением понимается лишь одно только – не быть уничтоженным вместе с делом, но остаться в живых, тогда как дело уничтожится». Такой человек предстанет пред Судией «опаленным». Этот огонь, о котором говорит апостол Павел, является лишь испытательным, «но он не тот, который навечно принимает грешников»[175]. Здесь святитель Марк очевидным образом различает испытательный огонь Суда во время Второго пришествия Христова от вечного огня геенны. Естественно, огонь геенны есть огонь нетварный. Полагаю, это различие выявляет, с одной стороны, испытание Судом Христовым, а с другой стороны – опаляющее свойство энергии Божией, которое зависит от духовного состояния человека.

Отвергая то мнение, что слово «спасение» не употребляется по отношению к злу, но лишь к добру, святитель

Марк приводит соответствующую цитату из Иова. После катастрофы вестник пришел к Иову рассказать о происшедшем и сказал: Спасся только я один, чтобы возвестить тебе (Иов 1, 15). Спасся, уцелел в катастрофе и пришел рассказать о зле[176].

Следовательно, слова апостола не могут поддержать никакого учения об очистительном огне, как говорят латиняне. Очевидно, что апостол говорит о будущем Суде, о сохранении грешника, то есть о его прохождении через огонь, о том, что он, несмотря на свои погибшие дела, уцелеет.

Е) Святоотеческие цитаты, использовавшиеся во время диалога

Латиняне для подкрепления своего нового учения об очистительном огне во время диалога использовали святоотеческие цитаты, потому что православные желали узнать, на чем основано их учение, чуждое Православной Церкви. Ниже мы увидим, что в действительности латиняне искажали цитаты из отцов, как, впрочем, поступали и с цитатами из Священного Писания.

Здесь нет необходимости проводить глубокий анализ этой темы. Я просто сделаю некоторые замечания, чтобы прийти к необходимым выводам.

Латиняне использовали «некие изречения Пятого Вселенского Собора», благодаря которым создается впечатление, что Собор принимал учение блаженного Августина и святителя Амвросия Медиоланского. Еще они использовали цитаты из святителя Григория Двоеслова, молитв святителя Василия Великого, изречения святителя Григория Нисского, божественного Дионисия Ареопагита, Епифания Великого и богоглаголивого Иоанна Дамаскина. Также делались ссылки и на блаженного Феодорита[177].