Жизнь после игры (СИ)

— Хоть кто-то обо мне думает, — я наставительно подняла палец вверх, глядя на довольную Шиэс.

— Эй, мы все о тебе думаем, — обиженно надулся Твэл, откусывая пирожок почти до половины.

— Ага, особенно когда фантазия разыграется, — вздохнула я, едва успев ухватить и себе предпоследний пирожок. Жрали драконы быстро, тут ничего не поделаешь. И за несколько минут полный поднос превратился в пустой с грязной посудой.

— Ну не скажи, — демон поморщился и достал из карманного измерения помятое пирожное с размазанным кремом. Шиэс злорадно хихикнула, глядя на этот кошмар. Я вздернула бровь. — Задел чем-то… — Твэл понял, что его старания никто не оценил и сам проглотил свое пирожное. — Я исправлюсь.

— Я тебе потом покажу, как правильно все хранить в целости, — улыбнулась ему дракошка.

А я поняла, что спелись паразиты. Причем все. И Шеврины, и Шиэс с Твэлом. Они больше времени проводили друг с дружкой, чаще общались, имели больше общих интересов. Нет, мне не было обидно, это же все-таки моя семья… Просто немножко завидно. Сама-то я ни обучению, ни каким бы то ни было практикам не поддавалась на неопределенный срок и драконью магию повторить не могла. И даже тренировки с мечами у меня начинались каждый раз одинаково, поскольку я часто забывала самое элементарное. Я чувствовала себя скорее неполноценной, чем ревнивой. И это чувство здорово выбивало из колеи. Но я постараюсь его преодолеть.

========== Часть 177 ==========

Новый вызов застал меня врасплох. Я честно собиралась лечь спать и даже перетискала ровно половину драконов, но тут меня просто выдернуло из корабля. Я встала посреди цветущей лесной поляны, на которой контрастом разливалось кровавое пятно. В глазах зарябило, а в самое плазме возникло странное, почти нереальное ощущение тошноты. Как будто бы мое тело могло что-то из себя выбросить. А если не могло, то пыталось. Предательская слабость заставила меня переступить с ноги на ногу, стараясь прийти в норму. Наконец я смогла понять, что именно вижу и почему же мне так плохо.

На поляне перед убитым оленем с разрезанной грудной клеткой сидел странный парень, сжимающий в ладонях еще живое трепещущее сердце зверя. Именно на этом кровавом пятне меня и заклинило. Не то, чтобы я боялась крови, просто… меня впервые вызвали кровавой жертвой. И плохо мне было не потому, что этот смесок всего со всем убил невинную зверушку, а от эманаций смерти, которыми он как бы пытался меня подпитать. Честное слово, лучше бы цветов нарвал! Да можно было бы вообще без всяких подарков, просто искренне попросить, пожелать, захотеть быть спасенным. Но это…

— Ты что творишь, гад? — зашипела я, стараясь не смотреть на слабо дрожащее сердце. — Ты зачем это делаешь?

Парень вскинул на меня разноцветные глаза — один сиреневый, другой зеленый — и смахнул со лба сиреневую челку. Понять, к какой расе он принадлежит, можно было только сделав полный анализ ДНК. Судя по цвету волос, в его роду активно топтались сумеречные эльфы, что подтверждали и острые уши, и характерный разрез глаз, а вот судя по слегка зеленоватой коже с различными оттенками и вариациями, там могли отметиться еще и лесные эльфы, лесные же демоны и не дай боги орки. Хотя при наличии орков в родословной он не был бы настолько тощим и субтильным.

— Хотел призвать хоть какого-то бога, — тяжело вздохнул он, словно бы на его плечах лежал непомерный груз.

— Да на кой черт кровавая жертва-то! — я всплеснула руками и наконец смогла двигаться. И только теперь поняла, как все можно исправить. Надо сделать так, чтобы этой жертвы не было. — Дай сюда, дурак безмозглый!

Я выхватила у него из рук сердце оленя и присела над мертвым животным. Вызывать некроманта на такой случай было глупо. Любой мало-мальски взрослый некромант пошлет меня нахрен вместе с оленем и этим придурком. Ладно бы человек тут был или эльф какой, а то зверь… Но и принять такую жертву я не могла, тем более не могла принять энергию от нее. Даже если я каким-то образом сломаю свою природу, то становиться новым кровавым божеством мне совершенно не хотелось. Пусть лучше на алтарь кладут тортики, чем сырые окровавленные сердца.

Исцеление тут помочь не могло, поскольку зверь был мертв окончательно и бесповоротно. Так что пришлось действовать сугубо на интуиции и собственном желании сделать оленя живым и здоровым. Я вложила его сердце на место и стала соединять сосуды, пока еще был хоть какой-то шанс. Олень оказался и правда живучим — несмотря на зря потраченное время, его сердце все еще пыталось биться. Хотя я не специалист по оленям и не знаю, сколько там это сердце может продержаться снаружи без вспомогательной аппаратуры или специальных консервирующих составов. На худой конец подошла бы заморозка, но… Замораживать его как раз нельзя, если я хотела вернуть к жизни бедное животное.