Читаем Жизнь-поиск полностью

По сей день свой очередной отпуск многие наши новаторы проводят не где-нибудь на берегу теплого моря, а с тяжеленными чемоданами едут пропагандировать свои изобретения и новые методы труда в Иркутск, Красноярск, Донецк, Витебск, Свердловск или Новосибирск по путевкам и по приглашениям общества «Знание». Новаторы приходят на незнакомый завод, к рабочему месту станочника и детально показывают, как можно работать в 2-3 раза производительнее, чем это делалось до сих пор.

Я тоже по сей день не теряю связь с заводами многих городов нашей страны.

<p>ГЛАВА 4</p><p>Творческие поездки</p><p>ПО СОВЕТСКОЙ СТРАНЕ</p><p>У ГОРЬКОВСКИХ МАШИНОСТРОИТЕЛЕЙ</p>

По инициативе главного инженера ЦБТИ совнархоза Н. И. Певнева была составлена бригада новаторов для поездки в город Горький. В бригаду вошли: председатель секции токарей Тюленев — токарь завода кислородного машиностроения; Стешин — токарь завода «Красная Пресня»; Баринов — фрезеровщик завода «Красный пролетарий»; Новиков — слесарь завода «Знамя труда» и я. В последний момент к нам присоединился начальник нашего инструментального цеха Романов. Это меня несколько удивило: Романов всегда довольно скептически относился к новаторам.

В Горьком нас очень хорошо принял начальник ЦБТИ экономического района и пригласил на другой день на совещание с представителями горьковских заводов — главными инженерами, главными технологами или их заместителями. После совещания, на котором мы рассказали о привезенных инструментах и приспособлениях, руководители предприятий назначили каждому из нас день и час посещения их заводов.

Когда мы приехали на ГЗФС (Горьковский завод фрезерных станков), заместитель главного технолога и начальник БТИ завода с удивлением и явным недоверием смотрели на нас и о чем-то долго шептались с сопровождавшим нас инженером ЦБТИ. «Что могут показать нашему передовому заводу эти приезжие токари, слесари и фрезеровщики, у нас свои специалисты не хуже» — читалось в их иронических взглядах. Инженер ЦБТИ Галина Ивановна Зенина, чувствуя возможность недоразумения, говорила руководителям завода:

— Вы посмотрите, что они с собой привезли, может быть, что-нибудь подойдет вашим станочникам и слесарям. Андрей Дмитриевич, — обратилась она к Тюленеву, — покажите, что у вас в чемодане.

Начальник БТИ и начальник технического отдела инструментального цеха в один голос:

— Не надо показывать, расскажите на словах, а мы решим, надо это показывать или нет!

Я счел необходимым вмешаться и сказал в тон неприветливым хозяевам:

— Вот что, товарищи! Или вы сейчас ведете нас в механический цех к рабочим, или мы уезжаем. Нас ждут на других заводах, и времени у нас в обрез.

Вышло это неожиданно и довольно резко, но подействовало. Нас повели в цех. По дороге мой начальник Романов укоризненно сказал:

— Что это ты, Борис Федорович, так на них набросился? Ведь мы у них в гостях!

Ничего, — сказал я, — пойдет на пользу дела!

Я знал, что на горьковских заводах давно ведутся опыты с керамическими резцами, но также знал, что таких резцов, какие были в чемодане у Александра Степановича Стешина, в Горьком нет. Его керамические пластинки, покрытые тончайшей дисульфидмолибденовой пленкой, делающей резец необычайно скользким, создавали очень легкий отход стружки при обычно очень тяжелом, почти силовом резании керамическими резцами. Но это надо показать на станке, а не на пальцах!

Я знал, что в чемодане Андрея Дмитриевича Тюленева есть стандартные спиральные сверла, но с такой заточкой, что ими можно сверлить самые вязкие нержавеющие стали на глубину до 300 мм, ни разу не вынимая сверло из отверстия. Стружка сама четырьмя лентами легко выходит из глубокого отверстия. Были у него также спиральные метчики для нарезки резьбы в упор, выталкивающие стружку из нарезаемого отверстия и никогда не застревающие в нем.

Я знал, что у Володи Баринова есть фреза для скоростной прорезки Т-образных пазов, фрезеровать которые во множестве приходится на любом станкостроительном заводе и с которыми везде мучаются. Я знал, что у Сергея Александровича Новикова в чемодане есть миниатюрная припиловочная рамка для слесарей-лекальщиков, а также координатор для плоской разметки, ускоряющий и упрощающий труд разметчика в несколько раз.

Что касается моих метчиков-протяжек, то я был уверен, что они тут нужны. Перед отъездом в Горький меня вызывали на ДЗФС (Дмитровский завод фрезерных станков), т.е. на точно такое же предприятие, как и в Горьком, и я видел, как множество длинных гаек с трапецеидальной резьбой режут специальными резцами. Это весьма трудоемкая операция, да и гайки все выходят разные. Там ухватились за метчик-протяжку обеими руками и сразу заказали нашему заводу 80 штук на все размеры резьб, идущих на ДЗФС.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии